[sam.]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Оффлайн мск 6.05

[Синфик]

Товарищи и други!
Мы тут подумали, что славный фемфандом слишком давно не собирался вместе. А тут еще и повод есть: приближающийся Весенний Слэшкон и приезд товарища  Капитанова Надежда.
Так и решили: а давайте встретимся 6 мая (воскресенье) в 15.00 в Граблях на Новокузнецкой? Будем ждать всех желающих на третьем этаже и с шариком
На повестке дня у нас будут СК, ФБ и другие страшные буквы, а также (рекламная пауза) как максимум 4 обзорщика femlenta (тайны внутренней кухни обеспечены!).
Аняня?

запись создана: 24.04.2012 в 21:07

Вопрос: Я...

1. С удовольствием загляну		6	(9.68%)
2. Не могу/не хочу		21	(33.87%)
3. Мимокрокодил		35	(56.45%)
Всего:		62

@темы: оргпост

---

СФО

[thegamed]

Дорогие сообщники, собирающиеся посетить Весенний Слэшкон 7 мая — на СК вы сможете купить Сборник фемслэшных ориджиналов, изданный в прошлом году. Нас можно будет найти за столами продаж.

Краткая информация

В сборник входят восемь ориджиналов:
"Душа"  Джордано
"Мне не больно"  lyuba-lyubasha
"Стоп-кадр"  katarina.
"Двадцать два"  thegamed
"Сказка никогда не кончится"  Джерри_
"Рукодельница"  Джерри_
"Зов Кошек"  Serpensortia
"Супернова"  Колючая

По клику на превью откроется большой вариант оформления (фотография была сделана  Cott. специально для сборника). Всего в книге 414 страниц, обложка мягкая.

Цена книги - 165 рублей.

Кроме того, все еще возможен заказ по почте или передача при личной встрече, например, на оффе 6 мая - договориться об одном из этих вариантов можно в комментариях к этому посту или по умылу.

@темы: сборник

---

Приглашаем к участию в 9 фестивале Харуки и Мичиру)

[ХарМич]

Прием заявок на участие в фестивале по 20.04.2012 ^_^
Месяц на подготовку задания в любом виде творчества
Публикация фестивальных работ с 21.05.2012

Добро пожаловать!

С одобрения администрации.

@темы: ссылки, fandom: sailor moon

---

Челленджи yuri.teinon.net

[femslash]

Сайт yuri.teinon.net приглашает поучаствовать в челленджах - оставить собственную заявку или исполнить уже существующие.

Если вы написали фик или ориджинал по одному из челленджей, то вы можете оставить ссылку на исполнение в комментариях к этой записи или направить текст непосредственно администратору проекта. По его выбору исполнения будут опубликованы на сайте yuri.teinon.net.

@темы: ссылки

---

Весенний спринт на фемкинке

[thegamed]

Начало - сегодня в 22:00.

@темы: ссылки

---

Итоги РуФемслэша

[thegamed]

Настало время подвести итоги РуФемслэша. Большое спасибо всем тем, кто принимал участие в конкурсе: присылал работы, читал, голосовал, вешал у себя баннеры, писал обзоры, помогал модерировать, отлаживал сайт, а также проставлял суровые судейские оценки. Руфем - это все вы.

А теперь, тадам, победители:

Смотреть

Поздравляем
Подробные результаты с баллами можно узнать, скачав файл. Пожалуйста, не удивляйтесь, что количество голосов, которое вы видите на сайте, не совпадает с тем, что проставлено в файле - в процессе подсчетов мы сняли некоторое количество накруток.

И - с праздником!

@темы: руфемслэш

---

Новости Руфемслэша

[thegamed]

Закончился прием работ. Огромное спасибо авторам, решившим поучаствовать в конкурсе!
К сожалению, в "Переводах" и "Видео" работ недостаточно. Таким образом, голосование читателей и жюри будет проходить в пяти номинациях: "Фанфики более 4000 слов" и "до 4000 слов", "Ориджиналы более 4000 слов" и "до 4000 слов", а также "Арт".
Голосование доступно на этой странице, поучаствовать в нем могут зарегистрированные на сайте пользователи. Если у вас нет аккаунта, никогда не поздно его завести
Голосование продлится до 6 марта 23:59.
Обратите внимание: сегодня последний день голосования!

Желаем удачи всем участникам!

запись создана: 15.02.2012 в 12:40

@темы: руфемслэш

---

Просьба

[Klese]

Извините, я в сообществе(да и на дайри) новичок, не подскажите-ли где можно заявку на фанфик оставить?

@темы: вопрос

---

Реклама: Queer Fest

[Хельга Винтер]

правила || баннеры || сообщество

Внимание-внимание-внимание!
Оргкомитет Весеннего Слэшкона объявляет начало Квир-Феста.
Квир-фест посвящен всем вариациям гендерной и сексуальной идентичности, их осознанию, реализации и связанным с ними социальным структурам. Принимается авторский фанфикшен, джен, гет и слэш (в том числе RPF), в котором так или иначе рассматривается проблематика queer: гомосексуальность, бисексуальность, пансексуальность, асексуальность, трансгендерность, бигендерность, агендерность, интерсексуальность и т.д., в том числе идентичности и ситуации, не существующие в реальном современном мире, исторические и фантастические.
Принимаются опубликованные ранее работы, если они подходят по тематике.
Подробности на сайте и в сообществе.

Опубликовано по согласованию с администрацией.

@темы: ссылки

---

Новости Руфемслэша

[thegamed]

Дорогие сообщники, читатели и случайнозаглянувшие!
Еще несколько объявлений по поводу руфема.

1. Все поступившие на данный момент работы рассмотрены. Если ваша работа не опубликована в разделе конкурса, значит вас ждет сообщение на сайте или умыл на дневниках.

2. Уважаемые участники фемслэшного фикатона! С удовольствием приглашаем вас поучаствовать в руфеме

3. В связи с тем, что в номинации фанфиков оказалось достаточно много работ, эта номинация будет поделена на две: "фанфики до 4000 слов" и "фанфики более 4000 слов".

4. До окончания приема работ осталось около 30 часов 3 часа.
Если вы собирались подать работу, но еще не сделали этого - настал подходящий момент!
Если вы не собирались - обдумайте этот вариант, возможно, у вас есть все шансы победить.
Если вы все равно не собираетесь, но у вас есть друзья и знакомые, пишущие отличный фем, но до сих пор не знающие о конкурсе - расскажите им!
Мы ждем ваших работ

Еще раз о баннерах:

5 штук

<a href="http://www.femslash.ru/rufem2011/main"><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/4/6/3/1463445/72663740.png" /></a>

<a href="http://www.femslash.ru/rufem2011/main"><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/4/6/3/1463445/72663743.png" /></a>

<a href="http://www.femslash.ru/rufem2011/main"><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/4/6/3/1463445/72663733.png" /></a>

<a href="http://www.femslash.ru/rufem2011/main"><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/4/6/3/1463445/72663725.png" /></a>

<a href='http://www.femslash.ru/rufem2011/main'><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/4/6/3/1463445/73399029.jpg"></a>

запись создана: 13.02.2012 в 17:39

@темы: руфемслэш

---

Итоги первого фемслэшного фикатона

[femslash]

Уважаемые участники, читатели и просто мимопроходящие!

Пришло время подвести итоги фикатона.
Во-первых, огромное спасибо всем, кто принимал в нем участие! Спасибо за интересные заявки и за их воплощение, спасибо за отзывы и рекламу спасибо за то, что фемслэш живет и развивается, в том числе и благодаря Вам!

Во-вторых, уважаемые участники, если Вы еще не подали работы на РуФемслэш -- самое время сделать это! Фикатон проводился в столь сжатые сроки в первую очередь потому, чтобы Вы успели поучаствовать в конкурсе в этом году, так не стесняйтесь же :)

В-третьих, у меня будет просьба к тем, кто по каким-то причинам не уложился в сроки и не написал на полученную заявку. Пожалуйста, найдите время и силы и воплотите Ваши идеи в жизнь. Заказчики будут очень рады, да и все остальные не откажутся прочесть интересный текст. Если же полученная заявка совсем не идет, напишите мне -- может быть, нам удастся решить эту проблему каким-либо образом.
В любом случае, я всегда на связи.

Ну и наконец, самое главное и интересное -- результаты.
Согласно правилам голосования на фикатоне, для каждого текста подсчитывался средний и суммарный балл.

Средний балл:
 Колючая Мусорный ветер 6
 thegamed На восток 5,666666667
 Капитанова Надежда Теория адаптации 5,666666667
 Цирилла~ Год взросления 5,5
 agua-tofana Прошлой жизни букварь 5,454545455
 Винни Винчестер Ло эрес тодо 5,333333333
 ler. Без названия 5,166666667
 Джерри_ Песнь о разбитой чашке 5
 gloriaskott Там водятся чудовища 4,875
 ...Yellow... Пять минут до сумасшествия 4,833333333
 LuckyLa Война 4,75
 alter-sweet-ego Ведьмин след 4,666666667
 ~BlackStar~ Время любить и время умирать 4,333333333
 Cannabis Sativa. Кай 4,2
 Винни Винчестер Восемьсот долгих лет 3,75
 Саарт Ас 3
 Ollyy Кигьё 3

Суммарный балл:
 agua-tofana Прошлой жизни букварь 60
 gloriaskott Там водятся чудовища 39
 ler. Без названия 31
 ...Yellow... Пять минут до сумасшествия 29
 Cannabis Sativa. Кай 21
 Джерри_ Песнь о разбитой чашке 20
 LuckyLa Война 19
 Колючая Мусорный ветер 18
 thegamed На восток 17
 Капитанова Надежда Теория адаптации 17
 Винни Винчестер Ло эрес тодо 16
 Винни Винчестер Восемьсот долгих лет 15
 alter-sweet-ego Ведьмин след 14
 ~BlackStar~ Время любить и время умирать 13
 Цирилла~ Год взросления 11
 Саарт Ас 6
 Ollyy Кигьё 3

Результат по сумме мест:
1.  agua-tofana Прошлой жизни букварь 6
2.  Колючая Мусорный ветер 9
3.  ler. Без названия 10
4.  gloriaskott Там водятся чудовища 11
4.  thegamed На восток 11
4.  Капитанова Надежда Теория адаптации 11
7.  ...Yellow... Пять минут до сумасшествия 14
7.  Джерри_ Песнь о разбитой чашке 14
9.  Винни Винчестер Ло эрес тодо 17
10.  LuckyLa Война 18
11.  Cannabis Sativa. Кай 19
11.  Цирилла~ Год взросления 19
13.  alter-sweet-ego Ведьмин след 25
14.  Винни Винчестер Восемьсот долгих лет 27
14.  ~BlackStar~ Время любить и время умирать 27
16.  Саарт Ас 32
17.  Ollyy Кигьё 33

Таким образом, первое место занимает  agua-tofana с работой Прошлой жизни букварь
На втором месте  Колючая и ее текст Мусорный ветер
Третье место в упорной борьбе получает  ler. за фик Без названия

Поздравляем победителей!

Отдельно организатор хотел бы отметить авторов  Джерри_ и  gloriaskott, которые не только написали интересные и достойные по объему работы, но и прислали окончательные варианты своих текстов задолго до окончания сроков отправки. Умение так работать есть признак мастерства, так что вам специальный приз организатора

Таблица расчета результатов:

Картинка

@темы: оргпост, фемслэшный фикатон

---

Фемслэшный фикатон, выкладка текстов

[femslash]

Уважаемые участники и читатели фикатона!

Голосование завершено, маски сняты. Получившие исполнения заказчики могут узнать имена старавшихся для них авторов
Итоги фикатона будут подведены до конца текущей недели в отдельном посте.

16 января:
Автор  Cannabis Sativa., Текст по заявке  ...Yellow... Кай, 2 891 слово
Автор  LuckyLa, текст по заявке  Колючая Война, 5527 слов
Автор  Джерри_, текст по заявке  caaaaarl Песнь о разбитой чашке, 10 200 слов (продолжение в комментариях)

17 января:
Автор  alter-sweet-ego, текст по заявке  Саарт Ведьмин след, 2010 слов
Автор  Колючая, текст по заявке  gloriaskott Мусорный ветер, 2346 слов
Автор  gloriaskott, текст по заявке  Джерри_ Там водятся чудовища, 9927 слов (продолжение в комментариях)

18 января:
Автор  Ollyy, текст по заявке  Пангур Бан Кигьё, 3776 слов
Автор  agua-tofana, текст по заявке  Винни Винчестер Прошлой жизни букварь, 5 800 слов
Автор  Саарт, текст по заявке  Megumi and Heeksa Ас, 2000 слов

19-20 января:
Автор  Винни Винчестер, текст по заявке  Рэбушко Восемьсот долгих лет, 2607 слов.
Автор  ler., текст по заявке  Капитанова Надежда Без названия, 7000 слов
Автор  ...Yellow..., текст по заявке Керстин и Happiness in slavery Пять минут до сумасшествия, 4400 слов

21 января:
Автор  ~BlackStar~, текст по заявке  katarina. Время любить и время умирать, 3877 слов.
Автор  thegamed, текст по заявке  agua-tofana На восток, 2615 слов
Автор  Винни Винчестер, текст по заявке  ler. Ло эрес тодо, 2000 слов

23 января:
Автор  Капитанова Надежда, текст по заявке  ~BlackStar~ Теория адаптации, 13 000 слов

5 февраля:
Автор  Цирилла~, текст по заявке  LuckyLa Год взросления, 2870 слов

запись создана: 16.01.2012 в 23:26

@темы: оргпост, фемслэшный фикатон

---

Фемфикатон

[femslash]

Уважаемые сообщники!
Напоминаем вам, что сегодня последний день голосования за работы фемслэшного фикатона. Если вы собирались проголосовать, но еще не сделали этого - поторопитесь

@темы: фемслэшный фикатон

---

Фемслэшный фикатон, выкладка текстов, заявка LuckyLa

[femslash]

Текст для  LuckyLa по

заявке

1) "Добейся успеха" ("Добейся успеха"; "Добейся успеха. Всё или ничего"; "Добейся успеха. Борись до конца.") Любой из вышеназванных фильмов. Пейринги (в зависимости от выбранного фильма): Торренс Шипман/Мисси Пэнтон; Камилла/Бритни Аллен; Лина/Скай; Лина/Эйвери; Скай/Кристина; Эйвери/Скай.
2)Criminal Minds. Джей Джей/Эмили Прентисс. Только без изнасилования кого-либо из них. Желательно и без похищения, но можно попытку похищения. Отношения на фоне работы отдела анализа поведения.
3)Электра (2005 года) Электра/Эбби.
4)DOA (живой или мёртвый) (Аяни/Касуми;Тина Армстронг, Кристи, Хелена Дуглас, Касуми в любых вариациях). Но только не групповушка и без измен. Жизнь после DOA в замке Касуми. Развитие отношений на фоне восточной романтики и с учётом неугомонности девушек. Если Аяни/Касуми, то метания Аяни между чувствами и долгом после побега Касуми, ревность к Хаябусе. Вина перед Хаяти от того, что ищет, и изначально искала, в нём черты сестры.
5)Glee. Фем!Курт/Рейчел. Как бы развивались события, если бы Курт был не парень-гей, а девушка-лесбиянка. Вхарактерные Курт, Рейчел и остальные.

Название: Год взросления
Автор:  Цирилла~
Бета:  thegamed
Фандом: Glee
Пейринг: фем!Курт/Рейчел
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Размер: 2870 слов
Предупреждения: нет
От автора: Фанфик на заявку №24 от  LuckyLa
Дисклеймер: персонажи, мир и прочее мне не принадлежат

Как выразился когда-то Пакерман, перипетии личной жизни каждого из них уже давно из всевозможных любовных треугольников переросли в звезду Давида. Но даже при таком многообразии пар, которые в разное время успели сформироваться в их кружке, Рейчел и Кейт всегда держали дистанцию. Они никогда не были врагами, но между ними всегда что-то вставало — соперничество за главные роли в постановках «Новых Направлений», влюбленность в одного и того же парня или просто ссоры из-за упрямства, которого им обеим было не занимать. Кейт невольно вспомнила, как Эмма Пилсбери сидела за столом в своем кабинете, прямо напротив них с Рейчел, сияя очаровательно-детской, немного глуповатой улыбкой, и как только Рейчел заговорила о важном объявлении, которое они хотели бы сделать, школьный психиатр воскликнула:
- Ну, наконец-то! Вы встречаетесь? Вы, кажется, единственная пара в хоре, которая еще не встречалась.

Тогда это казалось Кейт нелепым, теперь же часть ее настаивала на том, чтобы начать все-таки встречаться с Рейчел — отличный предлог, чтобы остаться с ней наедине и аккуратно придушить. В последний раз до такого бешенства Берри довела ее, разве что когда собиралась рассказать Финну, кто на самом деле отец ребенка Квинн, но сейчас, видимо, решила пойти на рекорд. Рейчел со своей бескомпромиссной прямотой, частенько перераставшей в бестактность, могла вызвать садистские наклонности у кого угодно, даже у категорически не приемлющей насилия Кейт.

Так продолжалось до тех пор, пока Рейчел на своем предвыборном выступлении не опустила руку с зажатыми в ней бумажками и произнесла то, что судя по выражению лица, еще минуту назад говорить не собиралась. «Поэтому я снимаю свою кандидатуру с выборов президента старших классов». Рейчел нервно обернулась и посмотрела на Кейт - та ответила ей непонимающим взглядом. Сознание, видимо, в целях самосохранения, пыталось стереть из памяти последнюю фразу Берри. За те несколько секунд, пока Рейчел призывала голосовать за кандидатуру Кейт Хаммел, продолжая говорить и говорить все, что могла бы придумать в ее поддержку, Кейт начало казаться, что скоро она почувствует, как ворочаются шестеренки в ее мозгах. Она никак не могла придумать рациональной причины, по которой в решающий момент Рейчел, не меняя интонации и, похоже, не успев даже испугаться собственного внезапно пришедшего решения, сошла с дистанции, по которой давно привыкла идти напролом.

- Зачем ты это сделала?

Когда они вышли из зала, и аплодисменты трибун за их спинами стихли, Кейт не стала придумывать долгих подходов, да у нее и не осталось никаких моральных сил на то, чтобы подбираться к вопросу окольными путями. К тому же, вряд ли Рейчел не догадалась, почему Кейт сама подошла к ней поговорить впервые за долгое время.
Оглядывая Рейчел со злостью и недоверием, она успела придумать множество теорий, одна страшнее другой, где в основном фигурировали актерские таланты вкупе с хитроумными планами. Кейт все еще не готова была поверить, что королева-Берри может думать о ком-то, кроме себя и о чем-то, кроме строчки «была президентом старших классов» в своем резюме для академии.

- Я должна была успокоиться, еще когда получила главную роль в мюзикле и дать тебе возможность пополнить свое резюме. Я думала, мне не хватает только поста президента для идеала, для спокойствия и уверенности в том, что меня примут в академию. Но потом я поняла, что даже когда получу его, появится что-то еще, потому что всегда есть что-то еще. И я никогда не смогу осуществить свою мечту полностью, ведь поехать в академию с тобой — часть этой мечты. Теперь я сделаю все, чтобы ты выиграла на этих выборах. Считай меня рабом твоей президентской кампании.

Рейчел говорила непривычно тихо, даже слегка испуганно, и это было настолько не похоже на ее обычные громкие и эмоциональные тирады, что Кейт против воли ощутила сожаление. Мысли о закулисных интригах и предательствах показались далекими и смешными, похожими на давно забытые детские страшилки. Перед ней вновь стоял один из самых близких ей людей, и когда Рейчел улыбнулась, Кейт не смогла удержаться от ответной улыбки; когда обняла ее, раздражение и злость наконец исчезли, на смену им пришло долгожданное облегчение и ощущение руки Берри в собственной - как обещание, что теперь все пойдет как надо. Единственное, что беспокоило — на фразе про раба кампании лицо Рейчел приняло знакомое упрямо-самодовольное выражение, с которого зачастую начинался ее властный беспредел в крупных и интересных проектах. И хотя первое время Рейчел ничем не оправдывала ее подозрения, момент, когда Хаммел пришлось в них убедиться, настал неожиданно - почти в самом конце всей выборной гонки, когда сама Кейт решила, что пора опустить руки и просто ждать неизбежного проигрыша. Грудь Бриттани, конфеты Бриттани и популярность Бриттани совершили свое победное наступление на принципы ненасилия и нулевой толерантности к издевательствам.

----------------------------------------

- Рейчел, иногда я даже понимаю, почему Бриттани строит домики из цветной бумаги на уроках геометрии, но почему каждый раз, когда ты в кого-то влюбляешься, твоя разрушительная сила становится сравнимой с торнадо, мне в жизни не понять.
- А почему Бриттани строит домики на уроках геометрии?
- Рейчел.
Рейчел вскидывает голову и смотрит на нее с вызовом. Кейт вздохнула и ответила:
- Она считает, там будут жить мои дети, маленькие блестящие единороги. Рейчел, я не слепая, да и для моей тонкой артистичной натуры твое «деликатное» наступление сравнимо с наездом бульдозера.
Берри немедленно вскипела.
- На данный момент я состою в счастливых и устоявшихся отношениях с Финном, который, между прочим, не считает меня похожей на бульдозер. Я понимаю, что моя артистичность и харизма могли произвести на тебя сильное впечатление, тем более что мой талант раскрывается все сильнее и ярче. Я слышала, со звездами часто такое случается. Ты скоро с этим справишься, я уверена, Белла поймет твое мимолетное увлечение.

Упоминание о Белле почему-то неприятно кольнуло, словно Берри, сама того не подозревая, вытащила на поверхность то, о чем думать сейчас совершенно не хотелось. Кейт снова вздохнула: надо будет как-нибудь обязательно объяснить Рейчел, что когда она влюблена, ей на лоб можно приклеивать табличку со сверкающей всеми цветами радуги стрелкой в сторону избранника. Кейт хмыкнула. Цветами радуги. От подсознательного никуда не убежишь. Но раз уж Рейчел не готова пока признаться себе в том, что все чаще отмахивается от Финна с раздражением, а вокруг нее увивается с пугающей настойчивостью, лучше дать ей самой разобраться. Ее собственное — как она выразилась? Мимолетное увлечение может пройти. Только и от этой мысли легче почему-то не стало. Разговор пришлось просто замять, после долгой паузы ни одна из них так и нашлась, что сказать, но возникшая неловкость, повиснув между ними, никуда не хотела уходить.

Вечером Кейт лежала в своей комнате, размышляя о поведении Рейчел в последние дни. Она никогда бы не подумала, что Берри было настолько больно от ее неприязни, что теперь она, отчудив на президентских выступлениях и сняв свою кандидатуру с выборов, превратится в преданно смотрящую на нее пародию на домового эльфа из «Гарри Поттера».
Сейчас же Рейчел явно зашла слишком далеко. Фальшивые бюллетени и подтасовка результатов голосования — серьезный проступок. Фиггинс не стал проявлять лояльность и украсил личное дело Берри записью о ее отстранении. За пару недель до отборочных их звезда умудрилась нарваться на отстранение. Отлично. Просто отлично. Хотя, помня, чем закончилась история с Финном и Квинн, можно не удивляться — тогда Рейчел тоже не остановило, что выступление на носу и совсем неуместно рассказывать Финну обо всех сложностях личной жизни Квинн.

Вот черт. О Финне вспоминать не стоило. До недавнего времени она отлично уживалась со сводным братом, но его присутствие рядом с Рейчел вызывало неимоверное раздражение — когда ему удавалось вставить слово в очередной монолог Рейчел, выглядело это так, будто он выдавливает из себя слова как зубную пасту из почти закончившегося тюбика. Медленно и мучительно.

Кейт заснула, так и не освободившись от неясных тревожащих мыслей, а утром проснулась с пылающими щеками, бешено колотящимся сердцем и нежеланием когда-либо еще касаться головой подушки. Ей снился сначала Финн с пастой, лезущей между зубов, как мясо из мясорубки, а потом и Рейчел, одетая в одну только наволочку домовика, еле прикрывающую... В общем, еле прикрывающую. Когда наволочка стала медленно спадать, сознание Кейт резко включилось. И хотя Кейт скорее бы оторвала каблуки от своих туфелек Prada, чем признала это, сон про наволочку она бы с удовольствием пересмотрела. А лучше — досмотрела.

----------------------------------------

Вообще, у отстранения Рейчел было два последствия: хорошее и плохое. Хорошее заключалось в том, что Рейчел запрещено было появляться в школе, потому что смотреть ей в лицо было бы невероятно сложно. Плохое же было плохим не только для Кейт в частности, но и для всей команды «Новых Направлений» - Рейчел была их сильнейшим голосом. Белла, узнав о случившемся, долго успокаивала ее и обещала вытянуть из себя все, что только можно на выступлении, но и голоса звезды «Соловьев» Беллы Андерсон было мало. К тому же, разговаривать с ней теперь было не менее стыдно, чем с Рейчел. Это было непривычно и неприятно. Для нее Белла всегда была неизменной и надежной поддержкой, и Кейт искренне любила ее, как первого человека, сумевшего поставить все на свои места, когда она чувствовала себя запутавшейся и беспомощной девчонкой. Но чем дальше, тем сильнее Кейт преследовало ощущение, что она встречается с собственной сестрой. Не без облегчения Кейт решила, что над этим подумает после отборочных.

Несколько дней спустя Берри позвонила ей и предложила идею, на первый взгляд показавшуюся безумной.

- Вам нужен сильный голос на отборочных.
- Белла сказала, что справится.
- Твоей девушки будет мало.
Отметив, как быстро и раздраженно Рейчел произнесла эту фразу, Кейт продолжила, чувствуя, что вляпывается во что-то по уши.
- И кого ты предлагаешь? Переманим кого-нибудь из «Помех»? Пригласим Сью Сильвестр? Будет кому нас строить в твое отсутствие.
- Я спустила тебе с рук сравнение с бульдозером, но со Сью Сильвестр не прощу никогда. Вообще-то я имела в виду Сэма Эванса.
- Он же уехал со своей семьей, к тому же, у него большие сложности сейчас и вряд ли он приедет к нам ради отборочных.
- Сэм любил хор не меньше нас, я думаю, стоил попробовать. К тому же, он и его семья не уехали далеко — это штат Кентукки, в четырех часах езды отсюда. И мистер Шу сказал, это отличная идея. Со мной хотел поехать Финн, но ему нужно будет отлучиться по делам.
- Ну ладно, давай найдем его. Хотя по-моему, Сью колоритнее.

На следующее утро первым, с кем Кейт столкнулась в коридоре, оказался Финн.
- Хорошо, что у нас будет пополнение.
- Правда? И кто к нам присоединится?
Кейт, так и не положив учебники в шкафчик, замерла и уставилась на Финна. Она точно помнила — вчера Рейчел сказала, что Финн не сможет с ней поехать из-за каких-то своих дел. Кейт медленно поставила книги на место и осторожно спросила:
- Ты сегодня занят?
- Да нет, тем более, Рейчел вечером уезжает, а что?
- Ничего, забудь.
- Ты говорила про пополнение...?
- Да, к нам присоединится Сэм.

Рейчел встретила ее после занятий. Остановившись у машины, Кейт подумала было спросить, каким образом Финн мог отказаться поехать с ней за Сэмом, если о приезде Эванса он узнал от нее сегодня утром, но все-таки решила не развивать эту тему, ибо смутно догадывалась о причинах.

Первые часа два они ехали, громко подпевая диску Рейчел с ее любимыми песнями, хотя вначале чуть было не поругались, решая, чей диск будут слушать первым. Кейт уступила, но только когда выяснилось, что список композиций совпадает почти полностью.
После того, как закончился диск, был устроен импровизированный конкурс на лучшее исполнение «Rolling in the deep», и они с Рейчел, сохраняя предельно серьезные лица, объявили друг друга победителями, было решено сделать небольшой перерыв, заправиться и перекусить. Сидя в забегаловке и болтая с Рейчел, Кейт ощутила себя ребенком, которого ведут в Диснейленд: от легкости и радости можно было взлететь и тревоги по поводу отборочных и академии отодвинулись на второй план, помаячили на горизонте и исчезли.

В клубе, куда они приехали, было душно, накурено и к одежде постоянно цеплялись блестки, в изобилии разбросанные повсюду.
- Скажи, что мне это снится.
- О боже.
На сцену, плавно вращая бедрами, вышел Белый Шоколад. То есть, не Белый Шоколад конечно, а Сэм Эванс. Девушки за столами оглушительно завизжали и замахали руками с зажатыми в них купюрами.
В конце-концов Рейчел нарушила молчание, выдавив слегка севшим голосом:
- Так кто там, ты говорила, колоритнее?

Кейт была настолько поражена, что отреагировала не сразу, а когда повернулась, Рейчел рядом с ней уже не было. Она с трудом протиснулась немного вперед и разглядела мелькнувшую в толпе спину Берри. Та подошла к краю сцены - Кейт ухватила взглядом ее руку, протягивающую доллар и мысленно пожалела Сэма, на лице которого отчетливо читалось желание сию секунду провалиться сквозь сцену.
На обратном пути они обошлись без песен. Сэм рассказывал, как дела у его семьи, Рейчел и Кейт молча слушали, но повторять конкурс и тянуть бродвейскую классику во все горло ни одной из них не пришло в голову. Почему-то хотелось, чтобы этот момент остался между ними, и делить его с кем-либо казалось неправильным.

----------------------------------------

После победы на отборочных испытаниях, где их команде пришлось отыграть три номера и пережить томительные минуты в ожидании решения судей, Кейт, вымотанная, но совершенно счастливая, вылетела из дверей и сбежала по лестнице, с трудом удерживаясь от того, чтобы не закричать от радости на всю парковку. Рейчел, похоже, стояла там уже давно и теперь, переминаясь с ноги на ногу, смотрела на нее со страхом и надеждой.

- Не вздумай еще раз нарваться на отстранение, Берри, потому что ты понадобишься нам на региональных!
Рейчел счастливо вскрикнула и кинулась ей на шею, крепко сжав в объятиях. Кейт умиротворенно улыбнулась и, погладив ее по спине, взяла под руку и повела прочь от школы. Некоторое время они шли молча, думая каждая о своем. Кейт заметила, что Рейчел, при всем старании казаться обрадованной, напряжена и сосредоточена, как будто хочет что-то сказать, но не решается. В конце концов она прервала затянувшееся молчание.
- Нам нельзя расслабляться, нужно завтра же устроить общее собрание и решить, что мы будем готовить к региональным.
- Есть одна идея. У девочек из «Помех» сегодня было отличное выступление – поппури из «I will survive» и «Survivor». Когда Сантана и Бриттани танцевали, зал просто взорвался. Я подумала: может, попросим «Помехи» присоединиться к нам и выступить с чем-нибудь подобным?
- Тебе не кажется, что это слишком провокационно? Если среди членов жюри будут консервативно настроенные…
Кейт прищурилась.
- Значит, целоваться со своим парнем на сцене можно, а танцевать с девушкой нельзя? Когда ты пела с Сантаной «I kissed a girl», проблем у тебя не возникло.
- Но мы же были в школе, а не перед судьями. В общем, не думаю, что это хорошая идея.
- Смысл моей президентской компании, которую ты, кстати, активно поддерживала, был в том, чтобы прекратить нападки на людей, которые чем-то отличаются от других. Кроме того, хор – место, где мы песней выражаем то, что хотим, но не можем сказать словами. Что чувствуем и переживаем. Я переживаю, Рейчел. Переживаю, что люди смотрят на нас с брезгливостью, и, думаю, Сантана тоже. Почему мы не можем об этом заявить?
- Если хотите снова спровоцировать судей – пожалуйста, посмотрим еще, как к этому отнесутся остальные. Я принимать в этом участие не буду.
- Рейчел, могу я кое-что тебе сказать?
Берри посмотрела на нее с тревогой, но дружелюбно улыбнулась и быстро ответила:
- Конечно!
- Тебе нужно, чтобы все было правильно. Да, ты принимаешь всех, кто с тобой в хоре, любишь и никогда не станешь унижать за непохожесть. Но для себя ты желаешь только правильности. Мне нравится твоя искренность, Рейчел. Даже когда ты пытаешься приврать, это настолько душераздирающее зрелище, что хочется как можно быстрее прекратить твои мучения. Тебя выдает все: слова, интонации, жесты, эмоции. Но теперь я даже не знаю, лучше это или хуже. Правдивость делает очевидной твою главную ошибку. Знаешь, в чем она?
Кейт сделала паузу, и Рейчел наконец подняла на нее глаза — в них уже не было прежнего упрямства и непоколебимой уверенности в собственной правоте. Что ж, это давало надежду, что в кои-то веки королева-Берри готова действительно ее выслушать, и Кейт продолжила.
- Ты считаешь, что правильно равно хорошо. Для тебя лично то, что правильно — всегда хорошо, без каких-либо исключений. Ты думаешь, Финн — это правильно. Любить такого замечательного, слегка простоватого парня, который способен вынести твой характер и при этом никогда не поймет тебя до конца — это правильно. Ты же звезда сцены, и быть непостижимой загадкой для самого близкого человека - достойное завершение трагедии Рейчел Берри. В старости на мемуарах непонятого гения ты заработаешь миллионы. Ты часто что-то делаешь на чистом импульсе в повседневной жизни, но многое планируешь наперед. Что ты представляешь себе, когда рисуешь картину будущего? Мантию выпускника Нью-Йоркской Академии Драматических Искусств, сцену Бродвея, восхищенные взгляды продюсеров и Финна в свадебном платье?

Шутить было неуместно, но давно накопившееся раздражение по поводу этой парочки дало о себе знать в самый неподходящий момент. Рейчел даже не сразу осознала подколку и пару секунд непонимающе смотрела на Кейт. Но Берри есть Берри, она быстро взяла себя в руки и затараторила:
-Вообще-то, я работаю над собой, теперь Финн иногда сам решает, с какой стороны от меня ему лучше идти, а совсем недавно я...

Рейчел оборвала свою тираду так резко, словно руки Кейт, обвившиеся вокруг ее талии, нашарили кнопку выключателя. Надо будет запомнить, где расположена эта волшебная, чудесная кнопка, способная заткнуть Рейчел Берри, отстраненно подумала Кейт, обхватывая губы Рейчел своими, и ощущая на лице ее прерывистое дыхание. От напряжения Рейчел походила на каменное изваяние — Кейт даже чувствовала, как мелко дрожат мышцы под ее руками, но продолжала мягко скользить по ее лицу, оставляя невесомые, незавершенные поцелуи, пока Рейчел наконец не расслабилась. Они стояли так несколько секунд посреди темной аллеи. Кейт гладила Рейчел, пропуская между пальцами пряди ее волос, а Рейчел прятала лицо на плече у Кейт.
Когда Берри что-то прошептала, мурашки прокатились от ключиц до самого паха, и Кейт не сразу смогла сосредоточиться на том, что Рейчел пыталась сказать.
- Что?
- Хорошо. Мне с тобой — хорошо. А значит, все правильно. Правда?
Рейчел крепко обняла ее.
- Правда.

@темы: fandom: glee, фемслэшный фикатон

---

Новости Руфемслэша

[thegamed]

Уважаемые авторы и читатели!
Несколько важных объявлений по поводу РуФемслэша 2011:

1. Произошли небольшие изменения в составе жюри. Теперь списки судей по номинациям выглядят так:

· Ориджиналы: Dark_Flame (администратор сайта yuri.teinon.net), Rassda (сетевой переводчик), Serpensortia (сетевой автор), Аззи (сетевой автор, владелец сайтов Хроники Века Дракона и The Gaming Fandom), Ветерок (сетевой автор), Китахара (сетевой автор)
· Фанфики: Rassda, Serpensortia, Аззи, Ветерок, Джерри Старк (сетевой автор), Любаша (сетевой автор)
· Переводы: algine (сетевой автор, переводчик, клипмейкер), Rassda, Аззи
· Арт: Cott (фотограф), MARiKa. (художник), Naisica (сетевой автор, коллажист)
· Видео: algine (сетевой автор, переводчик, клипмейкер), Galia & Kitty (клипмейкеры), s11131 (сетевой автор, клипмейкер)

2. На данный момент все присланные работы были рассмотрены. Если ваша работа до сих пор не опубликована - пожалуйста, залогиньтесь на сайте и загляните в "сообщения", вам пришло от меня письмо.
Если при подаче или редактировании работы у вас возникли какие-то проблемы или вопросы, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться в комментарии или мне в умыл. Постараемся все решить.

3. До окончания приема осталось две недели! Если вы еще не подали работу - решайтесь

Новости руфема, технические подробности, баннеры можно найти по тегу. Все работы размещены здесь.
Будем очень благодарны за распространение информации о конкурсе.

@темы: руфемслэш

---

...

[call me later]

Уважаемые сообщницы и сообщники, порекомендуйте пожалуйста какие-нибудь законченные качественные фемслэшные фанфики и/или ориджиналы! Размер желательно не ниже миди, лучше даже макси, можно про школьниц, можно про взрослых дам, это не суть важно, равно как и наличие хэ (хотя было бы, конечно, неплохо). Есть ли вообще какие-то культовые, многим известные фанфики и ориджи?

@темы: вопрос, прошу порекомендовать, ищу текст

---

Фемслэшный фикатон, выкладка текстов, заявка ~BlackStar~

[femslash]

Текст для  ~BlackStar~ по

заявке

Ориджинал (постапокалиптика, можно помрачнее)
Daria, Дарья/Джейн.
Rizzoli&Isles. Риззоли/Айлз. Упомяните черепаху - я буду счастлива.
Michiko to Hatchin.
все максимум до R, ниже можно, юст - люблю.
необязательно, но можно: устоявшиеся пары, повседневность, необходимость сделать выбор, принять важное решение.
нет флаффу, педофилии, чен-слэшу, дикому БДСму, тройничкам.

Название: Теория адаптации
Автор:  Капитанова Надежда
Бета:  Турмалин
Фандом: ориджинал
Рейтинг: PG-13
Жанр: постапокалипсис
Размер: около 13 000
От автора: Помрачнее не вышло, покороче тоже. Надеюсь, у заказчика хватит терпения дочитать это до конца.

Когда стрелки часов сошлись на двенадцати, Хелен постучала в дверь и сразу же открыла ее. Взгляду женщины открылся небольшой квадратный кабинет с одним окном, у которого сидел за столом майор Фиггинс.

- Мне говорили, что вы точны как часы, доктор Коллинз, но не говорили, что настолько. – Хелен показалось, что майор говорит это без всякого сарказма. – Добро пожаловать на базу. Вы можете называть меня Генри, если хотите.

Майор улыбнулся и вышел из-за стола, и Хелен наконец-то смогла разглядеть его полностью. Он был еще выше, чем казался, когда сидел, поэтому ему хватило пары размашистых быстрых шагов, чтобы оказаться рядом с Хелен. Он протянул ей руку, и она пожала ее, ощутив ладонью грубую мозолистую кожу.

- Спасибо, – ответила она, глядя прямо ему в глаза. – Но я предпочту следовать протоколу, майор.

Тот на мгновение прищурился и усилил нажим ладони, но тут же расслабился и улыбнулся.

- Вы крепкий орешек, доктор Коллинз! Можно, по крайней мере, называть вас по имени? У нас, несмотря на правила, не слишком соблюдается протокол.

Хелен аккуратно вынула свою руку из цепких пальцев Фиггинса и кивнула.

- Можно.

- Вот и отлично! – Фиггинс улыбался широко и вроде даже искренне, но Хелен эта улыбка все равно напомнила волчий оскал. – Садитесь, Хелен, будем разговаривать.

Не дожидаясь ответа, он уселся обратно в свое кресло, и Хелен ничего не оставалось, как опуститься на стул для посетителей. Солнце светило ей в глаза, и, ерзая на стуле, чтобы найти удобное положение, она чувствовала себя чужой и страшно одинокой в этом месте.

- Я рад, что вы приехали к нам, Хелен. Наш предыдущий врач, доктор Маккейн, работал на базе почти пятнадцать лет. Он был опытный старикан и всегда знал, когда нужно прятаться. Но в последний раз почему-то замешкался. Знаете, – он наклонился к Хелен, – другие даже не стали его есть. Он был слишком старый для них, слишком жилистый и невкусный. Поэтому они просто выпустили ему кишки и оставили умирать недалеко от стены.

Его прозрачные голубые глаза не отрываясь следили за реакцией Хелен. Ей не составило труда сохранить непроницаемое выражение лица. Если майор думал ее запугать своими рассказами, то у него это не вышло. Хелен повидала и не такое во время своих скитаний по городу. Тогда она чудом спаслась от других. Чудо звали Ниной Гришэм.

Фиггинс откинулся в кресле и сцепил длинные пальцы в замок. Хелен поморщилась от того, что ей в лицо снова ударил свет.

- Почему вы попросились на базу, Хелен? – он смотрел на нее испытующе, слегка наклонив голову к левому плечу. – Судя по вашим бумагам, вы провели все время после катастрофы в Бункере. Почему вы неожиданно свернули научную работу там и попросили перевести вас врачом на какую-либо из баз?

- Это имеет значение? – Хелен приподняла бровь. – Почему вы отвергаете мысль, что мне просто надоело работать под землей, и я решила посмотреть, как изменился мир за это время?

Фиггинс расхохотался.

- Хелен, я бы поверил, если бы так поступил идиот или тот, у кого ветер в голове, как у нашего Данте. Но вы определенно ни то ни другое. Можно мне услышать более правдоподобную версию?

- Я психолог, как вы могли прочесть в моем деле, – медленно произнесла Хелен. – Все эти годы я изучала психологию других. Но у нас были лишь редкие образцы, и те быстро умирали. Мне удалось установить, что в неволе они ведут себе совсем не так, как снаружи, так что теперь я хочу понаблюдать за ними в естественной среде.

- В таком случае вы выбрали верное место, Хелен. Всего в паре километров у нас отличнейший огромный поселок этих выродков. Несколько тысяч других. Можете даже сходить туда на экскурсию. – Он понизил голос. – Только постарайтесь не закончить как доктор Маккейн.

- Я постараюсь, майор, – кивнула Хелен.

- Вот и славно! – Фиггинс расплылся в улыбке. – Мы освободили вам комнату при медпункте. Она довольно уютная, я надеюсь, что вы будете довольны. Вас проводить?

- Мне бы не хотелось отвлекать вас от работы, майор. Будет лучше, если вы просто объясните мне, как туда пройти. Сомневаюсь, что здесь можно заблудиться.

Хелен встала со стула. Майор тоже вскочил со своего места, но она выразительно посмотрела на него, и он сел обратно.

- Сейчас выйдете и сразу поверните налево. Здание рядом со вторым бараком. Там красный крест на двери, не ошибетесь.

- Спасибо, майор. До свиданья! – Хелен дежурно улыбнулась, развернулась и вышла за дверь.


За дверью штаба Хелен расправила плечи и глубоко вдохнула. Чуть щурясь от солнца, заливавшего собой однообразно-серое пространство, она медленно оглядела базу слева направо. И уже закончив поворачивать голову, встретила насмешливый взгляд мужчины, которого не заметила сразу. Он стоял в нескольких шагах от крыльца, прислонившись к стене как раз в том месте, где на нее падала тень от соседнего здания. Эта тень и скрыла его сначала. Теперь он, не отрывая лопаток от стены, подался вперед, и Хелен могла видеть его простоватое веснушчатое лицо и смеющиеся глаза.

- Так это вы наш новый доктор? – мужчина шагнул навстречу Хелен и смотрел, слегка прищурившись, как она спускается к нему с крыльца. Он был всего на полголовы выше нее, так что общаться с ним ей было намного комфортнее, чем с майором. Неуставная бейсболка, некогда красная, но теперь сильно полинявшая, с логотипом какого-то спортивного клуба, опознать который сейчас не было никакой возможности, оставляла на виду коротко стриженые волосы непонятно-серого цвета. Серая футболка открывала слабо загорелые руки, на которых Хелен заметила шрамы, как старые, так и довольно свежие. Только камуфляжные штаны и берцы делали мужчину похожим на остальных жителей базы.

- Да, это я, – коротко ответила Хелен, смотря ему в глаза. – Доктор Хелен Коллинз к вашим услугам.

Он расхохотался.

- Будьте поосторожней с такими заявлениями, док! Сами догадываетесь, наверно, каких услуг от вас могут потребовать на базе, куда женщины-то редко заглядывают. – Он резко посерьезнел. – Меня зовут Данте, и я обещаюсь не воспользоваться вашим предложением. Ну, по крайней мере, пока вы не сделаете его повторно. – Он ухмыльнулся и опустил пониже козырек бейсболки.

- Я вовсе не имела в виду ничего такого! – начала оправдываться Хелен, но поняла по его улыбке, что этого он и добивался. – Данте – это ваше имя?

- Или фамилия, – кивнул он. – А может быть, прозвище. Или кличка любимой собаки. Кто знает? – мужчина пожал плечами.

- Я вас не понимаю, – удивленно взглянула на него Хелен. – Я вижу у вас на шее жетон, там должно быть ваше имя и звание. Можно взглянуть?

Данте беспрекословно вытащил жетон за цепочку из-под футболки и протянул ей. Там было написано только одно слово: «Данте». И еще «А+». Хелен смотрела на эти две строчки несколько секунд, а потом отпустила жетон.

- Он подарочный, – пояснил Данте. – Я не военный.

- А разве не военные служат на базах? Мне казалось, что все добровольцы пошли в охрану резерваций.

- В самом начале, когда было ни черта не понятно, и никто не знал, что делать, на базы брали добровольцев. Нас здесь было трое в свое время. Двое погибли во время одного из первых нападений. Меня в очередной раз спасла моя малышка. Так что теперь я здесь единственный не вхожу в армию Соединенных Штатов.

- Малышка? – подняла бровь Хелен.

- Да, моя Бетси. Я вас как-нибудь обязательно познакомлю, – пообещал Данте.

Он показался Хелен большим чудаком, но чудак не выжил бы на базе после стольких нападений. Да и проскальзывающая во взгляде хитреца выдавала его.

- Пойдемте, – положил он руку ей на плечо. – Провожу вас до медпункта. Заодно и поговорим по дороге.

Хелен дернула плечом, чтобы стряхнуть его руку, но он разгадал ее маневр и убрал руку раньше.

- Не волнуйтесь, док, я же обещал. – Данте ухмыльнулся и пошел вперед, не оборачиваясь. Хелен ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Она ускорила шаг и через пару метров нагнала его.

- Что вы хотите узнать, док? – спросил он без предисловий.

- Расскажите мне про майора, – неожиданно для себя попросила Хелен.

- Что, он успел вас обаять? – Данте оглянулся на нее. – Я бы не советовал. Он командует базой не первый год, и не пользуется большим уважением среди солдат.

- Почему тогда его не снимут с должности? – поинтересовалась Хелен, которой майор тоже не слишком понравился. – После катастрофы разрешено ведь при необходимости переизбирать руководство.

- Разве что на бумаге. Солдаты привыкли жить по старым законам. В конце концов, Фиггинс не так уж плох как командир. Раньше, при полковнике Болде, который командовал базой до и после катастрофы, он был интендантом. У него и сейчас лучше всего выходит заведовать ресурсами, и материальными, и человеческими. Он нас всех устраивает. Как командир. Но, – Данте повернулся и посмотрел на нее, – не как человек. Вы мне симпатичны, док, и я бы не хотел, чтобы с вами что-то случилось. Наш майор может быть опасен, так что лучше с ним не связывайтесь.

- Не буду, – согласилась Хелен и тут же поняла, что это прозвучало совсем по-детски. Данте улыбнулся, отчего его веснушчатое лицо стало выглядеть моложе.

- Хорошая девочка, – проговорил он родительским тоном и потянулся погладить ее по голове. Хелен увернулась, но не могла не рассмеяться. Новый знакомый ей определенно нравился больше, чем Фиггинс.

- Майор сказал мне, что у вас «ветер в голове», – выдала Хелен единственные имеющиеся у нее сведения о нем.

- Наверно, так оно и есть, раз майор сказал, – пожал плечами Данте. – В конце концов, кому в этой пустыне повредит глоток свежего ветра?

Хелен оставила его вопрос без ответа.

- Вот мы и пришли, – указал Данте на небольшое здание из того же серого бетона, что и вся база. Над его дверью красной краской был намалеван кривоватый, но вполне отчетливый крест. – Ваши вещи, я полагаю, уже там. Осваивайтесь. Может, в скором времени, у меня что-нибудь и заболит, – он ухмыльнулся.

- Лучше бы у вас ничего не болело, Данте, - улыбнулась Хелен в ответ. – Я уже плохо помню курс клинической медицины.

Данте приложил два пальца к козырьку бейсболки и отсалютовал ей. Он уже успел повернуться на пятках, но что-то вспомнил, и развернулся обратно.

- Если будут какие-то проблемы, скажите мне, док. Вряд ли кто-то посмеет тронуть нашего единственного врача, но все же стоит подстраховаться. Видите вон там за бараками гаражи?

Хелен кивнула, разглядев железные гаражные двери.

- Я там живу. Так что если что, бегите туда и зовите Данте. И даже если ничего не случится, все равно приходите. С машинами хорошо, но живые люди тоже иногда бывают интересны.

- Я обязательно загляну к вам, Данте, обещаю, – ответила Хелен и махнула ему на прощанье рукой. Данте довольно кивнул и пошел прямо к гаражам. Хелен несколько секунд смотрела ему вслед прежде чем зайти в медпункт.


Больше недели ушло у Хелен на то, чтобы разобраться с делами. Маккейн, может быть, был хорошим костоправом, но с бумажной работой у него отношения не сложились. Медбратьями здесь работали солдаты, выделяемые майором на краткий срок. Через неделю одного сменял второй, и они, разумеется, тоже никогда не вели медицинские карты. Поэтому сразу после того, как Хелен разложила свои собственные вещи в небольшой, но уютной комнате (Фиггинс не соврал), она принялась за разбор бумаг Маккейна.

Через два дня, когда она определила, какие медикаменты есть, а каких надо бы заказать со следующим вертолетом, Хелен попросила Фиггинса прислать всех служащих базы на медосмотр. Что ее удивило, майор сразу согласился, несмотря на то, что для этого нужно было прервать работу всех служб. В шесть утра Хелен приняла своего первого пациента. Когда солнце зашло, ей казалось, что у нее отваливаются руки, которые давно уже столько не писали. Согласно ее записям, на базе находилось семьдесят два человека, из них пятьдесят солдат, остальные – офицеры, механики, повара, и прочий обслуживающий персонал, который, разумеется, мог в минуту опасности взять в руки оружие.

Хелен казалось, что она не доползет до кровати самостоятельно, когда медпункт покинул последний солдат – он всего час назад сменился с дежурства и спешил отоспаться. Ее сил хватило лишь на то, что собрать все сегодняшние листки в ровную стопку.

Деликатный стук о косяк заставил ее поднять голову с пачки бумаги.

- Боже, Данте, – простонала она. – Не думаю, что я сегодня в состоянии вести светскую беседу. Видишь, я даже до кровати добраться не могу.

- Ну, этой беде легко помочь, док, – ухмыльнулся Данте. Не обращая внимания на слабые протестующие возгласы Хелен, он без особых усилий поднял ее на руки, перенес в комнату, положил на незаправленную кровать и сам сел рядом. Хелен тут же свернулась клубком рядом с ним.

- Думаю, тебе даже не нужно рассказывать сказку на ночь, – улыбнулся Данте, кладя руку ей на плечо.

- Не нужно, – подтвердила Хелен. Тепло, исходящее от его тяжелой руки, успокаивало ее. – Закрой дверь, когда будешь уходить.

- Хорошо, – кивнул Данте и поднялся с места.

Он дошел до двери, щелкнул выключателем, погрузив комнату в темноту, и повернулся к ней, чтобы пожелать доброй ночи. Но его прервал громкий противный звук, от которого Хелен распахнула глаза.

- Что это, Данте? – ее голос слегка дрожал.

- Сирена, – пожал плечами мужчина. – С вышки заметили других. Пойду посмотрю, что там. Может, повоевать придется. А ты оставайся здесь! – прикрикнул он на Хелен, заметив, что она выбирается из кровати. – Возможно, что твоя помощь скоро понадобится.

Хелен послушно опустилась на место, когда Данте вышел. Ей было страшно. За годы в Бункере она отвыкла от таких тревог и от настоящих других, жестоких, нападающих по ночам. Она лежала на кровати, освещаемая всполохами прожекторов, и прислушивалась к шуму за окном. По нему невозможно было понять, что происходит, все перекрывал вой сирены, но, кажется, никто не стрелял. Значит ли это, что других было мало, или что их было так много, что стрелять уже некому?

Она не поняла, сколько пролежала вот так, вслушиваясь, но когда пришел Данте, сирена уже молчала. Он был точно таким же, каким ушел, даже оружия при нем Хелен не заметила.

- А где твой пистолет? – спросила она.

- Мне не хотелось делать крюк к гаражам, чтобы забрать его. Я пошел сразу туда, куда бежали все. Как я и ожидал, стрелять не потребовалось.

- А если бы потребовалось?

- Тогда бы я подождал, пока кого-нибудь убьют, и забрал бы его пистолет, – пожал плечами Данте. – Все хорошо, док. Из наших никого не убили, даже не ранили. Там было двое других, непонятно, как они вообще забрели к базе. Их сняли с вышки, а тревогу подняли на всякий случай. Другие уже довольно давно не нападали, так что можно ждать от них какого-то подвоха. Или не ждать. С этими другими никогда не угадаешь, что произойдет, они же как дети или животные.

- Странно, – улыбнулась Хелен. – Я почти пятнадцать лет занимаюсь другими, их психикой и защитными механизмами, но, кажется, знаю о них куда меньше, чем ты.

- Много ли других ты видела в Бункере, док? Сразу после катастрофы я видел их едва ли не каждый день. Не просто видел – я с ними дрался. Чтобы выжить, нужно было в первую очередь изучить противника. Вот я и изучал.

- Я бы хотела посмотреть, как живут другие, – сказала Хелен. – Все то, что я узнала о них, работая в Бункере, не кажется мне убедительным.

- Так в чем проблема, док? – Данте вновь сел рядом с ней. – Если хочешь, я отвезу тебя завтра к поселку, покружим рядом. Они не будут на нас нападать, знают уже, что если убить пару человек, то на следующий день придет куда больше. Они, конечно, изменились, но инстинкт выживания никто не отменял.

- Разве так можно? – удивилась Хелен. – Вот так просто сбежать с базы посередине рабочего дня?

- Во-первых, лучше туда ехать с утра. Они отчего-то ведут ночной образ жизни, так что по утрам они сонные и ленивые, проще будет убежать, если что. А во-вторых, нужно взять у Фиггинса письменное разрешение. И этим займешься ты, – он прервал собиравшуюся возразить Хелен. – У тебя это выйдет быстрее и безболезненнее. У нас с майором давние разногласия.

- Хорошо, – согласилась Хелен.

- Вот и славно, – улыбнулся Данте. – Займись этим завтра с утра. И спокойной тебе ночи.

Данте поднялся с кровати и вышел из комнаты. Хелен слышала, как хлопнула входная дверь. Через минуту она уже спала.


Фиггинс заступал на свой пост рано, так что Хелен после пробуждения, даже не позавтракав, отправилась прямо к нему в кабинет. Майор, услышав, что она хочет ехать вместе с Данте, поморщился, но ничего не сказал. Разрешение, правда, не выписал, но позвонил по внутренней связи на пост у главных ворот и велел пропустить доктора Коллинз и Данте. После чего пытался предложить Хелен чаю, но она, сославшись на необходимость выехать немедленно, сбежала.

Данте был несколько удивлен покладистостью Фиггинса.

- Видно, ты его чем-то зацепила, док, – проговорил он, наливая ей кофе и протягивая бутерброд. – Он вроде никогда не был падок на женщин. Даже в свои выходные в резервации ни разу не ездил, в отличие от других солдат и офицеров.

Большую часть населения резерваций, в которых выращивалась еда и работали мини-фабрики, составляли женщины. Для солдат поездка туда была единственным способом найти себе девушку на ночь или на всю жизнь. Там же воспитывались дети, рожденные от таких союзов. Кольцо военных баз служило стеной между другими и резервациями.

- Не знаю, – пожала плечами Хелен, откусывая от бутерброда. – Видимо, женщины без ученой степени его не привлекают.

- У тебя разве есть степень? Ты ведь слишком молодая, чтобы успеть получить ее до катастрофы.

- Я училась в медицинском, – вздохнула Хелен, – должна была получить бакалавра. Но за день до этого случилась катастрофа. Так что у меня даже диплома об образовании нет.

- Сочувствую. – Данте отхлебнул кофе.

- Да нечему, – она пожала плечами. – У нас в Бункере было столько докторов и профессоров, что за годы работы с ними у меня тоже должна была появиться ученая степень.

- Обуздывать суровых майоров тебя там тоже учили? – ехидно спросил Данте.

Вместо ответа Хелен ткнула его кулаком в бок.

- Пора выдвигаться, – сказал Данте, поглядев на часы, и допил кофе одним глотком. Хелен кивнула и встала со стула.

Данте выгнал из гаража натертый до блеска темно-синий джип, так не похожий на вечно запыленные местные машины цвета хаки.

- Познакомься, док, это Бетси, – он любовно погладил машину по блестящему боку.

Хелен не смогла сдержать улыбки, глядя на его самодовольное лицо.

- Ты говорил, что Бетси не один раз спасала тебе жизнь.

- Ага, – кивнул Данте. – Я тебе по дороге расскажу, если захочешь.

Хелен уселась в пассажирское кресло, и они поехали. Ворота открыли заранее, даже останавливаться не пришлось. Хелен почувствовала, как они съехали с бетонки на старое шоссе. Ворота захлопнулись за ними, и ей стало немного не по себе. Это была территория других. Хелен не могла отделаться от мысли о том, как чужеродно смотрится на этой пыльной дороге их блестящий джип.

Данте определенно хорошо знал путь, и уже минут через двадцать они подъезжали к поселку с подветренной стороны. Хотя Хелен не назвала бы это поселком. Другие заняли зеленую ложбинку рядом с единственным на много километров вокруг ручьем. Она не могла разглядеть все в подробностях, но заметила и мужчин, и женщин, и детей, копошившихся в песке.

- Фиггинс говорил, что их здесь несколько тысяч. Но тут же явно не больше тысячи!

- Им всем здесь не прокормиться, – ответил Данте. – Поселок – что-то типа гнезда. Из него уходят на поиски еды, и в него же возвращаются. Их притягивает близость людей. Для полного счастья им нужно человеческое мясо.

Хелен передернуло.

- Объедем вокруг поселка, док? – предложил Данте.

- Нет, – медленно покачала головой Хелен. – Не хочу. Поехали на базу.

- Как скажешь. Не имею ничего против.

Данте развернул машину обратно. Другие их так и не заметили или сделали вид, что не заметили.

- Ты обещал мне рассказать про Бетси, – напомнила ему Хелен спустя несколько минут напряженного молчания. Данте, нахмурившись, кивнул.

- Я не всегда был солдатом, – начал он. – До того, как произошла катастрофа, я был журналистом на… впрочем, неважно, ты вряд ли помнишь. На одном кабельном канале. Когда пришли новости о первых заражениях, был объявлен карантин. Но я захотел сделать репортаж из самого пекла, и мой оператор, Энди, согласился ехать со мной. Он тоже любил сенсации. Мы приехали туда, где, по заявлениям ЦКЗ был центр заражения. Мы считали себя неуязвимыми в своих марлевых повязках. Энди обратился, когда я записывал стендап. Я стоял посередине улицы, чувствовал за своей спиной приближение других. И тут Энди отпустил камеру и бросился на меня. – Данте медленно выдохнул сквозь сжатые зубы. – Мне повезло, что он всучил мне сумку с запасными аккумуляторами к камере. Я успел поднять ее с асфальта, пока он бежал. Я бил его по голове, пока не увидел его мозг. Тогда я бросил сумку и побежал, я за мной гнались другие, которые вышли из своих домов. Я добежал до машины раньше, чем другие догнали меня. Если бы не моя Бетси, я бы остался там, разорванный на части, как и множество других людей.

Хелен погладила его по руке.

- Прости, Данте. Я не хотела напоминать тебе… об этом.

- Ничего страшного, док. Это было давно. А ты? Как твое прошлое связано с другими?

Картины катастрофы сразу встали у Хелен перед глазами.

- Никак, – запинаясь, наконец ответила она. – Никак не связано, Данте.

- Ну, как знаешь, – ответил Данте, и Хелен поняла, что он ей не верит.

Они въехали в открывшиеся ворота.


Хелен бежала по улице. Неоновые вывески и рекламные экраны издевательски ярко горели. В их свете ей невозможно было спрятаться. Эти чертовы зомби замечали ее, но она замечала их раньше и успевала свернуть. Дорога до дома казалась бесконечной. Но Хелен бежала, потому что от этого зависела ее жизнь и жизнь ее матери. Где-то вдалеке выли сирены, но Хелен слышала только свое дыхание. Она знала, что долго так не протянет. Но дом приближался с каждой минутой, и это придавало ей сил.

Лифт, разумеется, не работал. Хелен выругалась и побежала по лестнице. Один пролет, второй, третий, четвертый. Вот и шестой этаж, квартира 37А. Хелен распахнула дверь.

- Мама!

Хелен вслушивалась, пытаясь унять собственное сердцебиение. Ответа не было.

Дверь в гостиную. Никого. Дверь в спальню матери. Никого. Дверь в собственную комнату. Никого. Хелен остановилась посередине кухни, оглядываясь.

- Ну же, мама, где ты? – она почти плакала.

То, что выскочило на нее из ванной, уже не было ее мамой. Хелен попятилась к подоконнику.

- Не надо, мама, – прошептала она, но чудовище приближалось.

- Не-е-ет! – заорала Хелен, и проснулась.

Она лежала в своей постели в комнате при медпункте. Ее сердце билось так сильно, что, казалось, сейчас выпрыгнет из горла. Хелен привстала на локтях и со страхом оглядела комнату. Часы с фосфоресцирующим циферблатом показывали три ночи. В комнате на самом деле никого не было.

Она со вздохом опустилась обратно на постель и прикрыла глаза. Ей тут же вспомнился последний образ из сна – мать, надвигающаяся на нее, готовая прыгнуть. В тот момент у Хелен под рукой оказался хлебный нож. Она вонзила его в живот матери – чудовища, которое уже не было ее матерью – и та остановилась, согнулась пополам, пытаясь вытащить нож.

Хелен смогла сбежать. Без денег, документов, одежды, еды. Она загнулась бы за неделю на улицах города, если бы раньше ее не съели другие. Но ей повезло. Когда она бежала, не разбирая дороги, лишь бы подальше от родного дома, ноги привели ее в университет. Там ее, забившуюся в темный угол, отчаянно дрожащую, нашла Нина.

Нина Гришэм была одним из ее преподавателей. Известный психиатр, знаменитый своей суровостью. Студенты называли ее «маршалом». Но с Хелен Нина Гришэм всегда была другой. После катастрофы у них обеих никого больше не осталось. Нина заставила военных отправить способную студентку не в резервацию, а в Бункер вместе с ней. Всему, что случилось с ней после этого, Хелен обязана Нине.

Хелен вновь открыла глаза. Как же так произошло, что они с Ниной, прожившие и проработавшие вместе более десяти лет в полном согласии, начали ссориться? Хелен не могла даже вспомнить, из-за чего это произошло впервые. Но в конце концов эти ссоры сделали жизнь Хелен невыносимой. И она просто сбежала. «Как подросток, ей-богу», – с недовольством подумала Хелен. Она закрыла глаза и попыталась снова уснуть.


Дни текли своей чередой. Темнеть стало раньше, приближалась зима. Хелен освоилась на базе и теперь с легкостью могла пройти куда угодно с закрытыми глазами. Работы у нее было немного – за все время ей пришлось вылечить пару случайных порезов, загипсовать ногу одного механика, который уронил на пальцы какую-то деталь, и еще раз вспомнить свою основную профессию, когда какой-то солдат вернулся из резервации пьяным и решил рассказать ей про травмы детства.

Хелен уже знала всех на базе в лицо и по имени и даже обзавелась группой поклонников, которые безуспешно пытались завоевать ее внимание. Фиггинс почти не докучал ей, только несколько раз вызывал к себе, чтобы согласовать список необходимых вещей, которые нужно было доставить с ближайшим вертолетом. Большую часть свободного времени она проводила у Данте, пила с ним чай с бутербродами и по мере сил помогала чистить и перебирать Бетси. Многие считали их парой, но это было не так: Хелен не хотела отношений, а Данте обещал ждать второго предложения и держал свое слово.

Жизнь начинала становиться скучной, когда однажды ночью Хелен проснулась от рева сирены и, прислушавшись к шуму за окном, поняла, что происходит что-то серьезное. Она оделась за минуту и выскочила из медпункта. Бой шел у задних ворот, и, судя по всему, уже заканчивался, поэтому Хелен побежала туда без страха.

К тому моменту, когда она подошла, уже никто не стрелял, и даже сирену отключили. Хелен пробилась сквозь столпившихся солдат к переднему краю, чтобы посмотреть, кто пострадал. Там уже стоял Фиггинс, а сразу за приоткрытыми воротами лежали тела. Хелен не увидела среди них ни одного человека в форме.

- Кто-нибудь ранен? – спросила она на всякий случай.

- Никто, доктор Коллинз. – майор отвечал подчеркнуто сухо, как всегда, когда они были на людях. – Убито около двух десятков других. Сержант, – крикнул он в сторону. – Возьмите пару человек и сожгите трупы, только подальше от базы, чтобы не воняло.

Высокий лысый негр, сержант Филипп, молча кивнул. Двое мужчин из его взвода выскользнули за ворота и начали стаскивать трупы в кучу. Люди расходились, им это зрелище было знакомо. Хелен осталась стоять рядом с Фиггинсом, наблюдая за деловитыми солдатами взвода Филиппа.

- Сержант! – крикнул вдруг один из них. – Тут женщина. Она живая, только без сознания и ранена. Что с ней делать?

Сержант Филипп обернулся и посмотрел на Фиггинса. Тот расстегнул кобуру, достал пистолет и вышел за ворота. Хелен поспешила за ним.

Другая лежала на песке с закрытыми глазами, будто спала. Она была ранена в ногу, но кровь уже перестала бежать. Другая показалась Хелен совсем юной, ей никак не могло быть больше двадцати. Фиггинс наставил на нее пистолет.

- Нет! – закричала Хелен.

Майор уставился на нее. Хелен поняла, что ей нужно как-то объяснить свой внезапный порыв. Других, напавших на людей, нельзя было оставлять в живых. Но эта девушка вовсе не казалась ей другой. Хелен было жаль ее, ей не хотелось, чтобы она умерла. В конце концов, это всего лишь слабая девушка. Но как объяснить это Фиггинсу?

- Вы же помните, что я занимаюсь психологией других, – сбивчиво и торопливо начала Хелен. – Эта девушка ранена и слаба, и восстановится не скоро. Возможно, я смогу ее адаптировать. Если же нет, я отправлю ее в Бункер, там всегда нужны другие для опытов. Не убивайте ее, майор, оставьте ее мне.

Она практически умоляла, и, очевидно, это задело Фиггинса, так как он опустил пистолет и кивнул.

- Она ваша, если вам это так нужно, доктор Коллинз. Но если кто-то от нее пострадает, я оставляю за собой право сделать с ней то, что положено делать с другими в наше время. – Он понизил голос так, чтобы никто, кроме Хелен его не слышал. – Я гарантирую это, доктор Коллинз. – А потом добавил обычным приказным тоном. – Вызывайте Данте с его машиной, эти солдаты не будут вам помогать.

- Зачем же вызывать Данте? – раздался знакомый голос за спиной Хелен. – Данте всегда там, где нужен.

Майор скривился. Данте, словно не заметив этого, прошел мимо него к другой, присел на корточки, внимательно осмотрел, а потом поднял на руки.

- Она легкая как перышко, док. Пойдемте, я донесу ее за минуту.

Хелен послушно двинулась за ним.

- Ты уверена в том, что делаешь? – спросил он, когда они отошли подальше от Фиггинса и остальных. – Другие могут быть опасны даже поодиночке.

- Не то чтобы совсем уверена, Данте, но мне бы не хотелось, чтобы она умерла. Она совсем ребенок, к тому же слабый и измученный. Мне жаль ее.

- Жалость к другим – плохое чувство, док, потому что они не способны жалеть никого. Но в таком состоянии она и вправду не сможет никому навредить. А что будет дальше – увидим.

В медпункте Данте сгрузил девушку на кушетку для пациентов. Хелен опустилась на колени рядом с ней, чтобы осмотреть рану. Как она могла судить, пуля прошла навылет, не задев артерии или кости. Такая рана должна была зажить быстро. Сознание другая потеряла, очевидно, когда упала после выстрела и ударилась головой о землю.

- Нужно промыть и зашить, заживет быстро, – сказала Хелен. – Подай мне инструменты и перчатки, пожалуйста

Данте без слов протянул ей все нужное.

- Когда она придет в сознание? – спросил он, наблюдая, как она промывает рану.

- Не знаю. Вероятно, у нее сотрясение мозга. Может, она очнется через минуту, а может, через сутки.

- Было бы нехорошо, если бы она очнулась ночью и убила бы тебя.

Хелен посмотрела на него и кивнула.

- Дай мне вон ту ампулу и шприц, – она показала на среднюю полку шкафчика. – Это гарантировано продержит ее в состоянии сна до утра.

Данте протянул ей снотворное, она отломила кончик ампулы, набрала шприц и ввела лекарство, а затем принялась зашивать рану и накладывать повязки.

- Как ты ее назовешь? – спросил Данте, когда она сняла перчатки.

- Что? – удивилась Хелен.

- Имя. Какое имя ты ей дашь? Если ты хочешь ее адаптировать, ее должны как-то называть. Не думаю, что у других есть имена, по крайней мере, в нашем понимании. У них и языка-то как такового нет.

- Я не думала об этом, – призналась Хелен. – Даже не знаю, какое имя ей подойдет.

- Назови Мартой, – предложил Данте.

- Хорошее имя, – согласилась Хелен. – А почему Мартой?

- Так звали дочь моей сестры, – глухо ответил он, уставившись в пол. – Ей было два, когда она обратилась. Эта девушка чем-то напоминает мне сестру, такой, какой она была в молодости. Марта сейчас, возможно, выглядела бы так же.

Хелен положила руку ему на плечо.

- Мне нравится это имя. Она будет Мартой. А ты, как крестный отец, должен будешь за ней присматривать, – улыбнулась она.

- Будто бы у меня есть другие варианты, – проворчал Данте.

Они расхохотались, глядя друг на друга.

- С тобой остаться? – предложил он. – Мало ли, что может произойти ночью.

- Нет, спасибо. Иди домой, я справлюсь.

- Ну, как знаешь, док, – он вдруг порывисто обнял ее на прощание, кинул взгляд на Марту и вышел из медпунта.

Хелен уложила новую пациентку поудобней, пристегнула на всякий случай ремнями руки и ноги и ушла в свою комнату. В эту ночь она впервые закрыла дверь изнутри.


Хелен проснулась на рассвете от странного шума. Она не сразу поняла, что это был вой. Выла Марта в приемном покое. Хелен вскочила на ноги и, не одеваясь, ворвалась в медпункт. Девушка пыталась вырваться из ремней, но они держали крепко. Из-под повязки сочилась кровь. Увидев Хелен, она перестала выть и молча уставилась на нее огромными темными глазами, тяжело дыша.

- Тихо, тихо, – произнесла Хелен самым спокойным тоном, на который была способна. – Я не сделаю тебе больно. Тебя вчера ранили. Я тебя лечу. Не бойся меня.

Хелен подняла руки, показывая, что у нее нет оружия. Марта настороженно следила за ее движениями. Хелен подошла поближе и отвела глаза от ее лица, пытаясь рассмотреть, что происходит с ногой. Нужно было перевязывать заново.

- Марта! – окликнула она девушку, и та инстинктивно посмотрела на нее. – Я буду называть тебя Мартой. Тебе нравится это имя, Марта?

Ответа она, разумеется, не дождалась. Девушка продолжала смотреть на нее, пронизывая насквозь своим взглядом.

- Я – Хелен, - сказала Хелен, указывая на себя, – ты – Марта, – она показала на девушку.

Маневр «Хелен-Марта» пришлось повторить несколько раз, но Хелен показалось, что в конце концов она увидела понимание в глазах девушки.

- Лежи спокойно и не дергайся. Мне надо перевязать тебе ногу. Может быть больно. – Хелен говорила медленно, показывая жестами, что собирается делать. Когда ей показалось, что Марта поняла, она взяла бинты, подвинула стул и села рядом с ногой.

Стоило только Хелен начать отдирать старые бинты, как девушка забеспокоилась. Хелен взглянула на нее.

- Шшш, – сказала она. – Все хорошо. Успокойся.

И Марта успокоилась. Она не дергалась, даже когда Хелен аккуратно отрывала присохшие бинты и останавливала вновь открывшееся кровотечение.

- Хорошая девочка, – сказала Хелен, закончив накладывать повязку, и улыбнулась девушке. Что-то похожее на улыбку появилось на лице Марты, но Хелен не была уверена, что ей это не кажется.

- Доброе утро, док. – Данте вошел без стука. – Доброе утро, Марта, – добавил он, увидев, что девушка смотрит на него. – Вижу, она уже очнулась.

- Да, и мы, кажется, с ней даже поладили. Знаешь, ее нужно вымыть, – неизвестно, что она могла принести на себе. Но одной мне с этим не справиться.

- Разумеется, я тебе помогу. Только как ты собираешься заставить ее стоять под душем?

Вопрос был резонный. База была оборудована собственной системой водоснабжения и душевыми, и в медпункте был собственный душ, но поместиться туда вместе с Мартой и Данте – одна Хелен с ней бы не справилась – нечего было и думать.

- Нужно притащить сюда ванну, – сказала она. – Хотя откуда здесь ванны? Но, черт возьми, тут простым обтиранием губкой не обойдешься.

- Есть у меня одна идея, – медленно проговорил Данте, и Хелен вскинула на него глаза. – В одном из гаражей есть резервуар непонятного назначения. Даже не то, чтобы резервуар, – дыра в полу. Вся Бетси туда не влезает, но более мелкие детали я мою именно там. Марта меньше моей малышки, она туда поместится. Пойдем, надо успеть до начала рабочего дня. Бери мыло и что там еще нужно, а я возьму девушку. – Он потянулся к ремням кушетки, но Хелен его остановила.

- Нужно сначала замотать ей ногу пленкой, чтобы рана не намокла. И ты уверен, что ей не нужно сначала вколоть успокоительное?

- Возьми и успокоительное с собой на всякий случай. Но я не думаю, что она что-то нам сделает – она слишком истощена и у нее прострелена нога. Ну что, готова?

Хелен закрепила пленку и кивнула.

«Хорошо, что Фиггинс этого не видит», – думала Хелен по дороге. Процессия действительно выглядела забавно: впереди – Данте с девушкой на руках, длинные свалявшиеся волосы которой теребил ветер, позади – нервно оглядывающаяся Хелен с сумкой для душа. Но перебежка от медпункта до гаражей прошла успешно. Данте опустил девушку на пол рядом с тем самым резервуаром и отошел за шлангом, чтобы наполнить яму. Хелен села рядом с Мартой.

- Не бойся, – сказала она, внимательно следя за ее глазами и движениями рук. Девушка внушала ей страх несмотря на ее состояние. – Мы просто тебя вымоем. Это не больно.

Когда «ванна» наполнилась, Данте вновь подхватил девушку, которая, кажется, уже привыкла к такому способу передвижения, и начал опускать ее в воду. Почувствовав спиной влагу, Марта пронзительно завизжала и вцепилась ногтями в плечи Данте. Тот невнятно выругался сквозь зубы. Хелен подскочила и успокаивающе погладила девушку по голове, и та отчего-то расслабилась, отпустила Данте и позволила положить себя в воду.

- Хорошая девочка, – похвалила ее Хелен, и Марта вполне отчетливо улыбнулась в ответ. «Она реагирует гораздо быстрее, чем я ожидала» - подумала Хелен, намыливая ей голову собственным шампунем. – «Наверно, это хороший знак».

У Марты были длинные густые волосы. Очевидно, она никогда их не стригла, и у Хелен ушло много усилий на то, чтобы промыть их все.

- Думаю, их надо подстричь, – заметил Данте. – Такие прически – не для наших мест.

Хелен согласно кивнула, не отвлекаясь от своего занятия. Марта лежала удивительно покорно, но кто знал, сколько это может продлиться. Хелен хотелось поскорее закончить с помывкой и вернуть девушку в медпункт, пока в гараже не появился кто-нибудь еще. Новые люди могли смутить Марту.

Хелен решила, что волосы промылись достаточно, и взялась за мочалку. Данте предусмотрительно встал рядом, чтобы удержать девушку, если ей вздумается нападать. Хелен медленно и аккуратно, почти не нажимая, массировала спину и плечи Марты мочалкой, одновременно рассказывая ей, что делает. Ее руки гладили кожу девушки, неожиданно нежную для ее образа жизни, пальцы в поисках повреждений ощупывали кости, обтянутые кожей – выступающие ключицы, острые позвонки, тонкие ребра. Она вся была легкая, тонкая, почти прозрачная, угловатая, – мягкими и округлыми в ее фигуре были только бедра и небольшие груди. Хелен с нажимом прошлась мочалкой по пояснице, и Марта выгнулась под ее рукой и негромко, по-кошачьи, заурчала.

- Кажется, ей понравилось, – хмыкнул Данте. Хелен укоризненно посмотрела на него и продолжила мыть девушку. Наконец, результат показался ей удовлетворительным.

- Можешь доставать ее оттуда, и пойдем обратно. Скоро остальные механики заступят на смену.

Данте наклонился, чтобы поднять девушку, и Хелен увидела на его плечах глубокие царапины.

- Да, ногти ей тоже придется укоротить, – протянула она. – А тебе – обработать раны.

- Ерунда, – отмахнулся Данте. – Прибери здесь все и спусти воду, я унесу ее сам. Она, вроде, смирная.

Марта спокойно лежала у него в руках, и Хелен кивнула в знак согласия.

Вернувшись в медпункт, она обнаружила девушку пристегнутой к кушетке, а Данте – стоящим у шкафчика с лекарствами. Он смазывал руки перекисью водорода и шипел от боли.

- Что случилось? – спросила Хелен, переводя взгляд с Марты, пытающейся освободить руки, на израненного Данте.

- Пока я ее нес, она решила попробовать, каков я на вкус, и укусила меня несколько раз. Она хоть и другая, но все же гораздо слабее меня. – Он позволил ей осмотреть свои раны. Хелен насчитала несколько укусов и царапин, но ничего серьезного.

- Мне кажется, ты зря все это затеяла, – сказал Данте, обработав все ранки. – Эта девочка опасна, и лучше бы поскорее от нее избавиться, пока она не напала на тебя. Может, продержать ее на успокоительном до следующего вертолета, а потом отправить в Бункер?

- Нет, – покачала головой Хелен. – Я это дело так просто не брошу. Может быть, она не хотела тебя ранить? Может, она просто голодна? Она не ела со вчерашнего вечера и черт знает, сколько еще до него. Данте, сходи на кухню, принеси какой-нибудь еды. Пожалуйста, – добавила она, встретив его скептический взгляд.

Данте чертыхнулся и вышел из медпункта, хлопнув на прощание дверью. Хелен пристально посмотрела на девушку, переставшую дергаться в ремнях.

- Ну что мне с тобой делать, Марта? – спросила она со вздохом. – Может быть, Данте прав, и я дура, что ввязалась во все это? Может, мне нужно отправить тебя в Бункер с вертолетом и самой вернуться туда же? – Хелен махнула рукой и отвернулась к шкафчику с медикаментами. – Сейчас ты поешь, потом я вколю тебе снотворное и подумаем, что делать дальше.

- Мар-та, – раздался глухой скрипучий голос у нее за спиной, и Хелен обернулась. – Мар-та, – произнесла девушка свое новое имя еще раз, словно пробуя его на вкус.

- Кажется, все не так уж и плохо, – улыбнулась ей Хелен, и Марта улыбнулась в ответ.


Зеркало отражало Марту с зажмуренными глазами и Хелен, нависшую над ней с ножницами. Она негромко рассмеялась, увидев эту сцену, и Марта с любопытством приоткрыла один глаз.

- Все хорошо, милая, – сказала Хелен. – Это всего лишь ножницы.

Ей стоило большого труда уговорить девушку наконец подстричься, пришлось придумывать и объяснять все те выгоды, которая она сможет получить вместе с короткой стрижкой, пока Марта все же не согласилась. Хелен резко выдохнула и отстригла первую прядь. Волос у Марты было много, и ножницы с трудом их брали, но постепенно шикарная грива поддалась. Хелен увлеклась процессом и остановилась только когда увидела, что волос стало катастрофически мало. Теперь зеркало отражало слегка растерянную женщину с ножницами и девушку с закрытыми глазами, коротко и кривовато постриженную. Хелен вздохнула и похлопала Марту по плечу.

- Открывай глаза.

Девушка подчинилась и настороженно оглядела свое отражение в зеркале, потом подняла руку и ткнула в него пальцем.

- Это я?

- Ты. – Хелен посмотрела на девушку. – Нравится?

- Я себя не узнаю, – проговорила Марта, поворачиваюсь к зеркалу то одним боком, то другим. – Наверно, нравится, – она повернулась к Хелен и робко улыбнулась.

Хелен улыбнулась в ответ и потрепала ее по голове, осыпая на пол состриженные волоски.

- Сходи, вымой голову, а я пока приберусь здесь. Скоро придет Данте, он обещался.

Хелен показалось, или девушка заметно погрустнела?

- Что случилось, Марта? – спросила она обеспокоено.

- Ничего, Хелен. – ответила девушка и ушла в ванную комнату.

Хелен пожала плечами и взяла веник.

Когда пришел Данте, они обе сидели в комнате, и чайник уже закипел.

- Добрый вечер, док! – он как всегда вошел без стука. – Привет, Марта. Как у тебя дела?

Мужчина наклонился, чтобы потрепать ее по щеке, но она мгновенно отодвинулась. Данте убрал руку и сел за стол.

- Ты неплохо ее подстригла, – сказал он Хелен. – Для женщины с ученой степенью.

- Хватит издеваться, – ответила она. – Сама знаю, что ужасно.

Это был обычный пятничный чай, ритуал, заведенный ими еще до появления Марты. По пятницам они ради разнообразия собирались у Хелен и обсуждали различные темы. Сегодня им было, о чем поговорить: последний вертолет привез известие о том, что сменилось руководство Штаба, а вместе с ним – кучу различных слухов о том, что теперь может измениться. Хелен изредка отрывалась от обсуждения, чтобы сделать Марте замечание: она слишком громко пьет чай или чавкает или недостаточно прямо держит спину. Сначала девушка спокойно слушала это, пока Хелен случайно не пропустила, что она взяла еду руками, а вот Данте заметил и сказал об этом.

- Что с ней? – удивилась Хелен, когда Марта неожиданно встала из-за стола и вышла из комнаты.

- Ты разве не видишь? – поднял бровь Данте и отхлебнул чаю.

- Чего не вижу?

- Кто из нас женщина? – вновь ответил вопросом на вопрос Данте.

- Хватит говорить загадками! – вспылила Хелен.

- Док, из тебя плохой психолог. Она ревнует, только и всего, – мужчина пожал плечами.

- Подожди, – опешила Хелен. – Кого она ревнует?

- Ну не меня же, – хрипло расхохотался Данте. – Она постоянно меня избегает, перебивает нас, если мы разговариваем, и никогда не улыбается, когда я рядом. О чем здесь еще говорить?

Хелен в растерянности оглянулась на дверь, за которую вышла Марта. Она на самом деле замечала, едва ли не с того самого дня, как девушка здесь поселилась, что Марта любит находиться рядом с ней и не любит, когда рядом Данте. Из-за этого Хелен даже пришлось сократить свое общение с ним, но она списывала это на большой объем работ по адаптации Марты. А ведь девушка на самом деле к ней привязалась, подумала Хелен. И она сама привязалась к ней.

Марта оказалась на удивление легко обучаемой. Она обходилась свининой с кухни и не пыталась больше бросаться на людей. Она с увлечением училась говорить, довольно быстро постигая слова. Хелен полагала, что это оттого, что Марта обратилась, когда была ребенком лет пяти. К тому времени она уже умела говорить и кое-что знала о жизни. Женщине нужно было только пробудить в ней эти знания. И Хелен неустанно трудилась над этим, используя все те разработки, которые изучила за годы в Бункере.

Точного объяснения того, почему кого-то вирус пощадил, а кого-то нет, не нашлось за все годы прошедшие после Катастрофы. Хелен разработала собственную теорию, опросила всех специалистов, которых смогла найти в Бункере, и убедилась в том, что права. По ее мнению, вирус обошел стороной тех, у кого была цель. Так, Нину Гришэм спасло желание завершить разработку нового метода работы с сознанием, которое ей после пришлось забросить – появились более важные проблемы. Саму Хелен, как она считала, спасло глупое желание получить диплом и отпраздновать это с друзьями. Видимо, оно оказалось достаточно сильным, чтобы как-то повлиять на ее организм и сделать ее невосприимчивой к вирусу.

Нина рассмеялась, когда Хелен поделилась с ней своей идеей, и после этого они начали отдаляться друг от друга. Но доктор Коллинз верила, что согласно ее теории можно вернуть других обратно в человеческое состояние – если заставить их испытывать сильные положительные эмоции и изобрести какую-нибудь цель, смысл их жизни.

Пока Хелен пыталась разобраться, какой целью заинтересовать Марту, держать ту в медпункте стало совсем невозможно. Она бегала по всей базе и совала свой любопытный нос во все углы. Солдаты, привыкшие сражаться с другими, поначалу относились к ней с опаской и прогоняли от себя, но потом привыкли и перестали обращать на нее внимание. Она была кем-то вроде дочери полка, большим ребенком. Но ребенок этот находился в теле молодой и очень привлекательной, на взгляд Хелен, женщины. Нормальное питание смягчило ее фигуру, скрыв торчащие кости, сделало ее более женственной. Некоторые солдаты бросали на Марту недвусмысленные взгляды. Но Данте всегда был где-то поблизости, незримой охраной, и никто не рисковал спорить с ним. Для всех, кроме Фиггинса, веснушчатый механик был авторитетом.

Майор был главной проблемой Хелен и ее воспитанницы. При каждой встрече он советовал доктору Коллинз заковать другую в наручники, пока не поздно. Вызывая ее к себе, он рассказывал Хелен страшные истории про жестокость других. Иногда ей даже становилось страшно. Но потом она возвращалась в свою комнату, где Марта встречала ее неизменной улыбкой, и все ее страхи пропадали. Марта не причинит ей вреда, Хелен это знала.

Доктор Коллинз увлеклась своей теорией адаптации других, предвкушая, как отошлет свои записи в Бункер и как после этого начнется повсеместная адаптация. За этой лихорадкой первопроходца она как-то позабыла о том, что занимается не с абстрактной другой, а с Мартой, девушкой, которую спасла от смерти несколько недель назад. И слова Данте, брошенные в обычной его манере, насмешливо и вскользь, подействовали на нее как ведро холодной воды, вылитое на голову.


Марта ревновала. Как только Хелен взяла на себя труд присмотреться к ее поведению, она поняла это сразу. Годы медицинского образования и последующей работы говорили ей, что это нормально. Что Марта остановилась в своем развитии на времени обращения, что ей сейчас психологически около пяти лет и что ревность к единственному родителю для этого возраста нормальна.

Марта льнула к ней в любой возможный момент, лезла обнимать, когда Хелен занималась делами, и той стоило больших усилий убедить ее не мешать. Марта настаивала на том, чтобы все время Хелен принадлежало исключительно ей, и у Хелен не хватало духу ей отказать. «Она просто большой ребенок» – уговаривала себя Хелен, когда Марта под утро приходила со своей кушетки, неслышно заползала к ней под одеяло и прижималась холодными ногами, отчего доктор Коллинз сразу же просыпалась. После того, как Данте сделал свой нехитрый вывод, она попыталась провести с девушкой воспитательную беседу. Марта сделала вид, что не поняла, зная, что Хелен не сможет рассердиться по-настоящему.

Разговор с Данте разбередил душу Хелен. Не желая того, она вспоминала все те странные вещи, что делала Марта, и которые доктор пыталась объяснить незнанием общепринятых правил поведения и инфантильностью. Девушка часто просила помощи в самых простых делах, – например, одевании. И Хелен помогала ей, хотя, в общем-то, знала, что Марта умеет все это делать сама.

В тот день, когда Марта вылезла из душа, по своему обыкновению, голая (заставить ее носить человеческую одежду было главным заданием первой недели), а Хелен, вместо того, чтобы не обратить на это внимания или просто скользнуть по ней взглядом и вернуться к своим делам, уставилась прямо ей на грудь, все изменилось. Она поняла, что перестала относиться к девушке как к объекту исследования. И это ее сильно обеспокоило.

Теперь уже Хелен старалась ограничивать общение с Мартой. Точнее, сознательно ее избегала. Общалась исключительно по делу, часто уходила из медпункта по делам, один раз даже нагрубила ей, о чем тут же пожалела, увидев огромные наполненные слезами глаза. Все валилось у Хелен из рук, и даже работа не спасала. Она физически не могла находиться в одной комнате с Мартой, потому что сразу же начинала думать совсем не о том. И даже душеспасительная беседа с Данте здесь вряд ли помогла бы. Хелен полагала, что это исключительно женская проблема, и обсуждать ее с мужчиной, даже если он ее единственный друг, было бы глупо. Сейчас ей очень не хватало Нины Гришэм, которая – это совершенно очевидно – все поняла бы и дала мудрый совет. Но Нины не было рядом. Хелен чувствовала себя потерявшейся. За долгие годы она выработала порядок действий в стандартных и нестандартных ситуациях, но это был совершенно непредсказуемый форс-мажор. Хелен не знала, что делать, поэтому выбрала единственный доступный ей путь – делать вид, что все в порядке, и ждать, пока что-нибудь изменится.

Марта довольно быстро поняла, что Хелен не хочет ее видеть. Ее обида была написана на ее лице, и не заметить это мог только слепой. Доктор Коллинз не была слепой, и оттого ей было еще больнее. Теперь Марта приходила в медпункт только ночевать и на обязательные занятия, во время которых почти не поднимала глаз на Хелен. Все остальное время она проводила где-то на базе, – но где именно, Хелен не знала. Они ни разу не пересекались все это время. Зато Данте часто встречал Марту, хоть и не говорил Хелен, где. Зато неоднократно упоминал, что она выглядит расстроенной и подавленной. В такие моменты Хелен чувствовала себя еще более виноватой.


Солдат вбежал в медпункт, когда Хелен, чтобы отвлечься от собственных мыслей, в очередной раз перебирала и сортировала имеющиеся медикаменты.

- Вас вызывает майор, мэм! – сказал он с порога и, видя, что Хелен не торопится, добавил: -- Срочно. Это касается другой.

Другая на базе была одна, и Хелен немедленно сорвалась с места. До кабинета Фиггинса она добежала, как ей показалось, меньше, чем за минуту. Первым делом она увидела Фиггинса: он сидел на свое месте у окна, прямой, словно палка, и с совершенно непроницаемым выражением лица. Долю секунды Хелен наблюдала затылок Марты, сидевшей напротив Фиггинса, пока та не обернулась, услышав ее шаги. В глазах девушки Хелен видела страх, который при узнавании сменился надеждой.

- Что происходит? – спросила Хелен у майора, стараясь, чтобы голос звучал как можно тверже. Но это ей, очевидно, не помогло.

- Ваша подопечная, – Фиггинс сделал акцент на «ваша», – пыталась открыть задние ворота. Очевидно, не для того, чтобы выйти погулять. А поскольку вы, доктор Коллинз, отвечаете за ее поведение, значит вы способствуете нападению других на базу.

Обвинение было столь чудовищно нелепо, что Хелен еле удержалась от того, чтобы расхохотаться ему в лицо.

- Правда, майор? Вы полагаете, что Бункер прислал меня сюда исключительно для того, чтобы эту базу захватили другие? Или, может быть, вы думаете, что это работа Штаба?

Хелен поняла, что выбрала правильный тон, когда Фиггинс опустил глаза. Но праздновать победу было рано.

- Вы же не будете отрицать, доктор Коллинз, что ваша подопечная пыталась открыть ворота? У меня, как минимум, трое свидетелей, – он слегка наклонил голову и прищурил глаза.

- Не буду. – Хелен, поняв, в чем дело, немного успокоилась. – Вы уже спросили Марту, зачем она это делала?

Хелен подошла к столу, и, не отрывая взгляда от лица майора, крепко сжала плечо девушки в знак поддержки.

- Спросил, – процедил Фиггинс сквозь зубы. – Она говорит, что пыталась понять, зачем нужны кнопочки на стене.

Хелен невольно улыбнулась. Да, это было похоже на Марту.

- И какие у вас причины не верить этому, майор?

- Ну это же смешно! – наконец не выдержал Фиггинс. Показное безразличие слетело с него, и Хелен увидела, как некрасиво исказилось его лицо. – Подумать только, кнопочки! Что за детский сад?!

- Я говорила вам, – произнесла Хелен как можно более спокойным тоном, – что Марта остановилась в своем развитии на времени обращения и что для нее нормально такое поведение. Не судите Не судите о людях по их внешнему виду, майор.

- Она не человек, она другая! Или вы забыли, доктор? – он наклонился к ней так близко, что она могла чувствовать его дыхание на своем лице. – Другим не место среди людей. И уж точно им не место на моей базе. Я терпел это, доктор, но мое терпение лопнуло. Чем быстрее вы уберете ее отсюда, тем лучше будет для вас.

- Я обещала вам, что отправлю ее в Бункер, если не смогу адаптировать,– ответила Хелен, не отодвигаясь от него. – Но она адаптировалась. Вам нечего мне предъявить, майор.

Она не стала дожидаться очередной порции возражений и вышла из кабинета. Марта, как она и предполагала, последовала за ней. Так они шли до самого медпункта: впереди Хелен с гордо поднятой головой, позади Марта.

Хелен была чертовски зла. Ей хотелось на кого-нибудь наорать или даже кого-нибудь убить, но орать на Марту было бы глупо, ей и так досталось, а убийство Фиггинса не стоило грозивших за него последствий. Поэтому она сдерживалась из последних сил.

В медпункте Марта сразу же забилась в угол, сев на стул между шкафчиком с лекарствами и стеной. Она виновато глядела на Хелен исподлобья, и та тяжело вздохнула, увидев этот взгляд.

- Я не собираюсь тебя ругать, Марта, – дружелюбно сказала она. – Тебе, наверное, и так уже досталось от Фиггинса.

Девушка нервно кивнула. Хелен вздохнула опять.

- Ты ела сегодня что-нибудь? – спросила она.

Марта помотала головой. Хелен неодобрительно взглянула на часы, которые показывали полдень, а потом полезла в медицинский холодильник. На одной из полок хранилась ветчина, которую Данте принес с кухни для чаепитий. Хелен отвлеклась на какое-то движение за окном и начала резать, не глядя. Нож скользнул по пальцу.

- Вот черт! – выругалась она, увидев, как ранка наливается кровью. Первым желанием было сунуть палец в рот, но она сдержалась, напомнив себе, что у нее, вообще-то, медицинское образование. Поэтому Хелен полезла в шкаф с лекарствами, рядом с которым сидела Марта, чтобы достать антисептик и бинты. Она взяла с полки пузырек и вдруг почувствовала, что ее левую, порезанную, руку перехватила Марта. Хелен с недоумением посмотрела вниз. Девушка, не отрывая взгляда от лица Хелен, медленно облизала порезанный палец.

«Для полного счастья им нужно человеческое мясо», – пронеслись в голове доктора слова Данте. Неужели она ошибалась в Марте, и та всего лишь притворялась нормальной? Хелен не слишком хотелось быть съеденной девушкой, которой она привыкла доверять. К которой испытывала чувства, в конце концов. Ее пугало ощущение ирреальности происходящего и то, что Марта вела себя не так, как знакомые ей другие. Те не церемонились перед убийством, они просто убивали.

Хелен почувствовала, что горячий шершавый язык переместился с пораненного пальца на ладонь. В глазах, обращенных к ней, она видела голод, но это был не тот голод. Хотя Хелен сама не могла понять, какого голода она боится больше. Зато она точно поняла, что Марта знает, что делает. Язык задел какую-то чувствительную точку в центре ладони, и Хелен невольно прикусила губу. Ее бросило в жар. Чтобы сбросить наваждение, Хелен резко мотнула головой и выдернула руку из цепких пальцев Марты.

- Это… это негигиенично, – прошептала она срывающимся голосом и отвернулась к столу, чтобы забинтовать палец.

- Почему ты постоянно от меня уходишь? – спросила Марта, до этого молчавшая. – Ты меня не любишь?

Сердце Хелен замерло. Марта наверняка вкладывала в это слово не то, что Хелен, но утвердительный ответ был бы полной капитуляцией. А ответить «нет» Хелен не могла, поскольку это было неправдой.

- Я не ухожу от тебя, Марта, – наконец, определилась она. – Ты же понимаешь, что у меня много дел. Мне нужно заниматься и ими тоже, а не только тобой.

- То есть, дела тебе важней меня? – Марта высунула голову из-за шкафчика, чтобы посмотреть на Хелен.

- Нет, – быстро ответила та. – Ты для меня важна. Но я должна делать свою работу.

- Мне казалось, что ты совсем меня не любишь, – зачастила Марта. – Ты же вела себя так, будто не любишь. Там, где я жила раньше, если кто-то кому-то нравился, то они не уходили друг от друга. Я же тебе нравлюсь?

- Нравишься, – улыбнулась Хелен, думая о том, что раньше Марта не говорила о поселке, будто бы и не помнила свою жизнь до ранения. – А там, где ты жила раньше, тебе кто-нибудь нравился?

Хелен не понимала, почему она так ждет ответа на этот вопрос.

- Нравился, – ответила наконец Марта. – Но никто так, как ты. Не уходи больше, пожалуйста.

- Постараюсь, – ответила Хелен и вернулась к бинтам, чувствуя, как кровь прилила к щекам.


Солнце давно село, и Хелен готовилась ко сну. Она расправляла кровать, привычно стараясь не задеть указательным пальцем левой руки ничего. Причины для этого не было – палец давно зажил и совсем не болел. Хелен неодобрительно посмотрела на собственную руку и ухватила покрепче край одеяла. Воспоминания о боли в руке немедленно потянули за собой воспоминания о Марте. После разговора с Фиггинсом и того, что последовало за ним (вспомнив об этом Хелен почувствовала, как у нее краснеют щеки), Марта стала больше времени проводить в медпункте. С одной стороны, это делало жизнь Хелен легче: здесь Марта все время была под присмотром и не могла сделать что-нибудь такое, за что майор смог бы уцепиться. С другой стороны, это была непрестанная пытка. Когда доктор Коллинз поняла истинную природу чувств девушки к ней, ее жизнь стала невыносима. Они обе хотели одного и того же, и Хелен приходилось уговаривать себя не обращать внимания на собственные желания. «Не смотри на ее тело», – напоминала она себе. – «Ей пять лет. Это педофилия». Аутотренинг помогал, но ненадолго: до следующего случайного прикосновения или порыва ветра, приносящего ее запах, чистый и дикий, не похожий на запахи остальных жителей базы. Но нарушить свое обещание – больше времени проводить с девушкой – доктор не могла.

Марта ушла гулять еще днем, но до сих пор не вернулась. Хелен очень беспокоилась, хоть и не признавалась себе в этом. Чем дольше девушка находилась на территории, тем больше была вероятность того, что она влипнет в неприятности. От Фиггинса можно было ждать чего угодно. В том числе и какой-нибудь ловушки, в которую доверчивая Марта непременно попадет. Хелен думала о том, пора ли уже бежать к Данте, чтобы вместе с ним заняться поисками.

Когда у двери раздался шум, она немедленно выскочила из комнаты. В ярком свете ламп Марта выглядела ужасно. Простая хлопчатобумажная футболка, в которой она всегда ходила, была фактически разорвана, и сначала Хелен заметила выступающие ребра и какие-то темные пятна у нее на животе. И только потом она поняла, что это. Не только живот, – камуфляжные штаны тоже были в крови. Но больше всего крови было на ее руках и вокруг рта. Марта судорожно дышала и, как показалось Хелен, была на грани истерики. Доктор Коллинз ее прекрасно понимала. Очевидно было, что Марта только что убила человека. Это грозило огромными неприятностями не только ей, но и Хелен, однако ту волновало сейчас не это.

@темы: ориджинал, фемслэшный фикатон

---

Продление выкладки текстов

[femslash]

Уважаемые участники и читатели фемслэшного фикатона!

В прошедшее воскресенье должна была состояться заключительная выкладка текстов фикатона. Однако в связи с тем, что несколько авторов сообщили о задержке отправки ими готовых работ, а еще несколько участников не выходят на связь с организатором, было решено поступить следующим образом:
1. Выкладка текстов, за которые можно голосовать, продлевается на неделю до 29 января включительно.
2. Оставшиеся тексты будут выкладываться по мере поступления.
В любом случае все участники, отправившие работы, получат исполнения своих заявок, и будем надеяться, что это произойдет на этой неделе.

Напоминаю, что за тексты можно и нужно голосовать, правила голосования. Если лень читать, то кратко: участники могут голосовать только за исполнение своей заявки (это не нарушает анонимность), все остальные дайриюзеры, удовлетворяющие определенным условиям, могут голосовать за все тексты. Подробности по приведенной выше ссылке.

Напоминаю также о конкурсе комментариев, подробности в посте с правилами голосования.

@темы: оргпост, фемслэшный фикатон

---

Фемслэшный фикатон, выкладка текстов, заявка katarina.

[femslash]

Текст для  katarina. по

заявке

1) Daria, Дарья/Джейн, постканон, встреча после окончания колледжа
2) Оридж, возможные жанры: детектив/мистика/ужасы, возможное место действия: Скандинавия/Британия/Италия. Хороши неожиданные сочетания: ужасы в Италии.)
2) ТБВ, Эми/Пенни, юмор, низкий рейтинг, что-то в духе самого сериала
3) Мерлин ВВС, Моргауза/Моргана, о их взаимодействие, которое осталось за кадром
4) Оридж-фанфик, который будет основан на мифологии. Мифология может быть любого народа. Было бы здорово если бы события, схожие с мифами, происходили в настоящем времени.

Название: Время любить и время умирать
Автор:  ~BlackStar~
Бета:  Irgana
Фандом: ориджинал
Рейтинг: PG-13
Жанр: romance
Размер: 3877 слов.

Италия — страна мечты, с золотыми плодами, где влюбленные, обнявшись, уходят в благоухающую ночь.
Эмиль Золя. «Страница любви»

Праздник, посвященный полету Чекко Санти, был в самом в разгаре: тут и там мерцают факелы, люди шумно толкутся у башни в ожидании заключительного действа, и даже два полицейских расслабились после того, как один из сбандьератори не поймал свой злосчастный флаг, и тот угодил прямо в лоб туристке. Ее госпитализировали вслед за еще двумя пострадавшими от внезапно рухнувшего на толпу карниза – казалось, для одного вечера достаточно. Но куклу сбрасывают слишком рано, она глухо шлепается на мостовую, лишь чудом никого не задев, слышится треск, и в повисшей тишине - кто удивлен, кто ошарашен или застигнут врасплох - взволнованный женский голос:

- Это человек, - сначала неуверенно, а потом голос набирает силу, - это человек!

Она истошно вопит и судорожно виснет на руках мужа, толпа молчит еще пару секунд, а потом волнами начинает подниматься гомон, и, разбивая всеобщее замешательство, наконец кто-то кричит:

- Полиция! Сюда!

Полицейский, невысокий усатый мужчина, проталкиваясь сквозь толпу, энергично работает локтями, и его густой насыщенный бас разлетается над головами:

- Расходимся, господа, расходимся. Полиция уже здесь, и она решит все проблемы.
- Он мертв, - как заговоренная, повторяет рыдающая дама, - мертв…

Муж гладит ее по голове, пытаясь утешить, но сам, вытягивая шею от любопытства, пытается рассмотреть тело и уцепить побольше деталей, чтобы потом рассказать об этом своим друзьям во всех красках. Он еще крепче сжимает жену и придвигается поближе к полицейскому, который, присев у тела, переговаривается по рации. Толпа отошла от первого шока; те, кто был посмекалистей, уже разглядели лицо предполагаемого самоубийцы и оценили то, что он лежит на спине. Посыпались звонки, щелкали затворы мобильных камер, и сотни рук в этот момент открывали твиттеры, фэйсбуки и ютубы, чтобы поделиться новостью: сын известного политика мертв.

__________

В мире, который продолжает вертеться, как юла, есть вещи, которые не меняются.

Тина помнит их первый раз, конечно, в Италии, конечно, Дита исчезла наутро, оставив на прикроватном столике лишь золоченую заколку для волос. И потом, огромную прорву времени спустя, в том же отеле, пусть и в другой обстановке, она признается:

- Многое изменилось, понимаешь? Города растут вширь и вверх, старые здания сносят, новые прорастают на их месте, как грибы. А Италия… Италия остается собой. Я помню, как строились некоторые здания, и, понимаешь, этот город как убежище. Как место, где время остановилось.

И Тина понимает.

- Он…Он! – Дита мечется по комнате, возбужденно взмахивая руками и заглушая голос диктора. - Это прекрасно! Самоубийство из-за несчастной любви!

Тина хмыкает:

- И как тебе не надоело? Это глупо.

- Ты не понимаешь! Ира, или как там ее теперь зовут, хотела обыграть меня на моем же поле и, применив свои чары, пыталась влюбить его в другую, ту, что будет судить этот конкурс, как ее там?..

- Элену Покерман.

- Да-да, а он не поддался! Ты представляешь?

Тина закатывает глаза и, выключив телевизор, направляется к шкафу.

- Так что она наступила на собственные грабли, ты понимаешь? – Дита все никак не успокоится.

Надеясь ее отвлечь, Тина пытается переключиться на другую тему:

- Я слышала, - она расчесывает волосы перед зеркалом, - что твоя конкурсантка, по опросам, в тройке лидеров. Разве это не прекрасно?

Дита плюхается на диван:

- Да, прекрасно, в своем выборе я не сомневаюсь. И с судьей все складывается удачно, - Дита улыбается, накручивая светлую прядь на палец.

__________

Охранник Музея давно уже работает в правом крыле здания, в отделе Современной живописи, и, сколько он себя помнит – а ему идет шестьдесят третий год, и из них он сорок шесть посвятил музею – слухи о привидениях всегда жили среди служащих и каждый год порождали все новые истории, которые якобы должны были подогреть интерес посетителей и привлечь молодежь. Но никаких свидетельств, естественно, не было, и никто всерьез этим историям не верит. Он, как всегда, совершает обход второго этажа, когда чувствует сквозняк, вертит головой, не понимая, откуда в зале может дуть. Эрнест знает музей как свои пять пальцев, и все, в общем-то, как обычно: лунный свет заливает длинный зал тусклым светом, в темноте все великолепие выглядит куда более загадочным и таинственным. Эрнест даже не нуждается в дополнительном свете, и теперь, когда с годами память начинает подводить его все чаще, фонарь слишком часто остается в комнате наблюдения. Но старику нравится бродить в сумраке, он любит свою работу и знает все картины и художников, что когда-либо выставлялись у них, не хуже любого гида. Эрнест всегда ощущает взгляды нарисованных героев полотен и считает их вполне себе дружелюбными. Частенько повторяет, посмеиваясь, что нигде у него нет столько живых друзей, как здесь. Занавеска напротив картины Романо шевелится, и Эрнест на секунду отводит взгляд от длинного коридора, а когда вновь окидывает взглядом залу, понимает, что не один. У картины Болдини стоит дама и рассматривает полотно, гладя по голове огромную черную борзую. Эрнест замирает нерешительно, гладит усы, часто моргает, не веря своим глазам, и окликает:

- Эй, дамочка!

Женщина поворачивается в его сторону, и тут его прошибает холодный пот: старик уже видел это бледное лицо. Она сверлит Эрнеста взглядом, пока он, потеряв дар речи от удивления, не делает шаг вперед. Смотритель видел ее уже, десятки раз любовался этим лицом и глазами, тонкими запястьями и изгибом спины. Эрнест не верит своим глазам: вот она, сошедшая с полотна, стоит перед ним, он может разглядеть голубую жилку у нее на шее и слышит, как тяжело дышит собака.

- Это вы. Это…

Она поднимает раскрытую ладонь, призывая его замолчать.

- Нет, вы не понимаете, - он стягивает форменную фуражку и, прижимая ее к груди, делает шаг по направлению к даме, - я… я всегда думал… хотел поцеловать вашу руку…

Она зло щурит глаза и, указывая на него тонким пальцем, командует:

- Взять его.

Борзая поднимается, прижимая уши к голове, и предупреждающе рычит. Эрнест роняет фуражку и понимает, что ноги словно налились свинцом и совершенно не слушаются его. Он вскрикивает, отчаянно озираясь по сторонам, все еще не веря, что это все происходит наяву. Собака неторопливо рысит в его сторону, Эрнест наконец справляется со слабостью в конечностях и бросается прочь, вниз по лестнице, к спасительной наблюдательной комнате с крепкой дверью и замком. Он боится оборачиваться: слишком реально присутствие огромной псины за спиной – стук когтей по паркету, тяжелое дыхание и рычание. Эрнест понимает, что, если бы борзая хотела его догнать, она бы это уже сделала, не настолько он быстро бегает, но страх перед неизвестностью, перед тем, что дама может сделать, гонит его. Он успевает поблагодарить бога за то, что бежать вниз по лестнице куда проще, чем вверх по ней, за то, что ступеней так немного, за то, что работает не в каком-нибудь огромном Лувре.

Дама попадается Эрнесту на пути два раза. Сначала она стоит у лестницы, сложив руки на груди. Старик изо всех сил жмурится, уговаривая себя, что она призрак и ничего ему не сделает, и проносится мимо – его лишь обдает холодом и запахом пыли. Второй раз она кидает в стену мяч, не обращая на него внимания, куда моложе, чем на картине, но нет сомнений, что это она; у ее ног вьется маленький черный щенок. Когда Эрнест захлопывает дверь и прижимается разгоряченной щекой к холодной стали, он слышит, как пес по ту сторону двери скулит, скребется, а потом шумно укладывается, стуча хвостом по паркету. Эрнест держится за грудь, его бьет дрожь, и он страшно потеет. Еще никогда в своей жизни старик так не боялся, не боялся обернуться назад, потому что воздух в комнате меняется, и веет холодом из-за спины. Но он решается, потому что бежать некуда, оборачивается, цепляясь за дверную ручку – а она стоит перед ним и протягивает руку. Эрнест нерешительно замирает, но стоит даме поднять брови, как его колени подкашиваются сами собой. Старик падает и целует ее руку, затянутую в белую перчатку. А потом у него перед глазами все мутнеет, и он отключается.

__________

- Дамочка перестаралась, не думаешь?

Дита морщит носик так, что огромные солнцезащитные очки сползают на самый кончик, и она поправляет их.

- Немного. Но теперь он встретил любовь всей своей жизни, а его дочь обеспечена.

- Ага, и теперь она просто-напросто не может принять участие в конкурсе. Прекрасно, просто прекрасно.

- У меня никто хотя бы не умер, - блондинка ослепительно улыбается

Тина поджимает губы. Игры играми, но эта жестокость всегда казалась ей лишней.

- Ты у нас гуманистка, обошлась малой кровью, - усмехается Дита, - дисквалификация за слишком откровенные фотосессии сразу двух участниц. Но уж слишком скучно: баллы начисляются и за изящество, и за новые слухи, которые будоражат людей, становясь со временем легендами.

- Это бессмысленно.

- В этом году ты чертовски скучна. Даже скучнее, чем обычно. - Дита поднимается из-за столика и театрально взмахивает руками: - Это же Италия! - Кружится на месте, придерживая шляпку: - Как тебе, кстати, мое платье? Ох уж эта мода на худышек — на талии как раз, а бедра еле сели…

Тина закатывает глаза, жестом подзывает официантку и просит счет. Пока она расплачивается, Дита раскрывает кружевной зонтик от палящего солнца и натягивает белые перчатки. Тина щурится из-под ладони, приложенной козырьком к глазам: вечный город – прекрасное место убежища для богов.

Жить на Олимпе наскучило богам не в один миг, но постепенно; каждый находил в земной жизни свои прелести и все больше погружался в них, отбросив свои сомнения и обязанности. Кто-то твердил, что они лишь следуют традициям и не вмешиваются в жизнь людей, пусть даже проживая среди них; кто-то, не пытаясь скрыть эгоизма, заявлял, что тоже имеет право на счастье. Окончательно их свергла не магия, не сила людей - куда уж тем, - но то, что их породило. Хаос мстил своим детям за то, что они забросили свои обязанности по поддержанию гармонии и мира, не смогли остаться безучастными к страданиям и волнениям людей, а наоборот, сами погрузились в них с головой. Олимп был заброшен, а силы многих богов иссякли. Кто-то превратился в обычного человека, а кто-то сохранил остатки сил и мог еще творить магию. У них еще осталось бессмертие, но даже оно стало больше похоже на наказание.

Тина ищет свою спутницу, но та уже ускользнула куда-то. Полагаясь только на интуицию, Тина выбирает одну из трех улочек: узкую, солнечную, увитую зеленью и малолюдную. Но когда десять минут спустя она все еще идет по ней в одиночестве, ее шаг невольно ускоряется, она практически бежит, на миг и правда испугавшись, что сделала неправильный выбор, что потеряла Диту в лабиринте улиц. Но нет — за очередным поворотом Тина видит белый зонтик и знакомый силуэт. Догоняет и, улучив момент, пока вокруг никого нет, целует Диту, прикрываясь от случайных взглядов зонтом, целует, одной рукой притягивая за талию, а другой отводя светлые волнистые волосы от лица. И Дита смеется. Красивая, раскрасневшаяся, то ли от поцелуя, то ли от того, что слишком долго была на солнце. Тина улыбается ей в ответ и накрывает ее кисть на ручке зонтика, чувствуя, как бьется сердце. Ей и правда на секунду показалось, что она потеряла Диту. Потеряла навсегда.

__________

Ирина стучит перед тем, как войти, но никогда не дожидается ответа. Ей плевать, что они целуются на софе, ей плевать, что она ой как не вовремя. Она вообще не слишком любит ждать и, окинув их номер презрительным взглядом, поджимает губы:

- Хоть бы приоделись, я ведь специально звонила. - Им плевать, что она не опоздала ни на минуту. - Кто из вас посмел это сделать?

Тина удивленно вскидывает брови, Дита хмурится и убирает руку с ее талии.

- Папочка передает тебе привет, милая, - заявляет Ирина, не давая им опомниться.

- Хорошо, что только привет, а не молнию в темечко, - бормочет Тина, поправляя халат на груди.

- Так я вновь вас спрашиваю: кто это сделал?

- Сделал что? – Дита не может сдержать любопытства.

- Убил мою конкурсантку. И не делай вид, что не понимаешь, о чем я.

- Убил?..

Девушки, сидящие на софе, переглядываются.

- Не думаешь же ты, что кто-то из наших замешан? – Тина куда сообразительнее и первая понимает, к чему клонит нежданная гостья.

- Сначала рушится мой план по подкупу судьи, а теперь умирает моя конкурсантка. Одна я вижу здесь явный след вмешательства высших сил?

- Да у тебя паранойя, я давно об этом твержу. - Радость Диты не знает границ.

Ирина так и стоит у кресла, тяжелым взглядом сверля ее.

- Ты удосужишься хоть раз своей пустой блондинистой головкой подумать, - шипит она сквозь зубы, - или уже совсем отвыкла это делать?

Когда они начали вести эту игру? Кажется лет через сто-сто пятьдесят после знаменитого состязания за яблоко. И, кажется, еще тогда Тесей задал тенденцию: побеждает любовь. Или, точнее, слабость сильного пола к недоступному. Если раньше они сами участвовали в соревнованиях и конкурсах, то по прошествии времени их лица примелькались, игра поднадоела; пришло время менять и усложнять правила. "Идти в ногу со временем", так называла это Дита. Эмансипация и новые веяния в обществе кардинально изменили не только правила, но и площадки проведения их соревнований: они успели побывать и бизнесс-леди, и авторами бестселлеров, и даже кандидатами в парламент. Они уезжали из Рима, но каждый раз вновь и вновь возвращались сюда, словно камни Вечного города могли сохранить память о них лучше остальных городов. Новое очень быстро очаровывало Диту, и так же быстро она остывала. Теперь все чаще они играли большими деньгами или, выбирая кандидаток на конкурсы красоты, вели их к победе так или иначе, всеми доступными способами: платили за них, обучали, иногда устраняли конкуренток. Однажды Тина избавилась от кандидаток Диты и Ирины еще на отборочных. Это было слишком быстро и скучно, и с тех пор они ввели правило не трогать конкурсанток друг друга. Других – пожалуйста, но их должны были встретиться в финале. Тина лишь пожала плечами.

- Так ты подозреваешь отца? – Тина все так же хладнокровна, Ирина лишь отрывисто кивает. - В этом нет смысла. Что там по поводу твоей конкурсантки?

- Она скончалась у статуи Геры Барберини в музее Ватикана, только лишь притронувшись к ней. По слухам, на ее коже тут же начали появляться язвы и волдыри, «скорая» просто не успела. Лицо было так изуродовано, что родственники потребовали экспертизу ДНК.

На несколько минут в комнате повисла тишина.

- Это точно кто-то из своих. - Дита испуганно вцепляется в руку Тины.

Но та не торопится с выводами, она знает, что происходит, и поэтому только отводит взгляд. Ирина уходит, чинно, с прямой спиной, прочитав им напоследок лекцию о хороших манерах: ведь они даже чаю ей не предложили. Тот факт, что она все равно отказалась бы, не играл никакой роли.

__________

- Отец.

Мужчина лишь кивает ей в знак приветствия.

- Ты хотела меня видеть.

- Да. Кажется, ты был прав. - Тина заказывает чашку кофе и дожидается, пока официант скроется в кафе. Девушка рассматривает мужчину, сидящего напротив. В этот раз он в своем обличии, и ей вспоминается их предыдущая встреча, когда он впервые рассказал о том, что что-то пошло не так.

- Ирина… в общем, ты должен ей рассказать.

- Я так и думал. То, что Хаос отвергает нас и наши силы, известно давно, но мы думали, что процесс остановлен, что наше наказание на этом закончено, - он мнется пару секунд. – Кажется, это не все. Мы теряем свое бессмертие. Хаос и до нас добрался.

Он сжимает кулак и бьет по столу, на них оборачиваются, но в его жесте столько злости и бессилия, что у Тины сжимается сердце.

- Но…что ты видел?

- Я видел конец богов. Скоро состоится собрание сильнейших, а до этих пор береги себя. Пользуйся своими способностями как можно реже, здесь все по законам физики: чем больше противодействий системе, тем сильнее она защищается. И, - он делает паузу, - присмотри за Дитой.

Тина кивает и остается сидеть за столиком, когда он уходит, все еще оглушенная и испуганная. Она пьет свой подстывший кофе, размышляя и пытаясь увязать все ниточки в полотно событий. И как она сразу не поняла, что все, что происходило с начала этого злосчастного конкурса – все было звоночками, маленькими, но тревожными. Их магия не давала раньше сбоев – а потом все пошло наперекосяк: самоубийца, а не влюбленный, парализованный инсультом полутруп, а не живая легенда Музея и герой дня, повстречавший призрака самой маркизы Казати, мертвая девушка, а не королева красоты. Все то, что они считали поначалу удачей, оказалось ловушкой судьбы. Все, к чему они применяют магию, мрет или рассыпается в прах. Они как соринка в глазу мира.

Ей кажется, что она слышит тоскливый крик орла, и вскидывает голову. На нее со стены смотрит белая сова. Конечно, нарисованная, но Тина невольно вздрагивает. Она чувствует тревогу, иррациональную, безотчетную. Впервые она понимает, что боится неизвестности, боится смерти. Как простой жалкий человек. У нее всегда была вечность в запасе, чтобы попросить прощения, чтобы найти друг друга, чтобы исправить непоправимое – а потом вечность затянулась петлей на ее горле.

Газеты на прилавке торговца пестреют заголовками: “Конкурс красоты сорван!”, “Смерть и красота”, “Злой рок или совпадение?”, “Есть ли жизнь после конкурса красоты?”, “А ты готов заплатить такую цену?” - и все они о том, как внезапно все участники и организаторы слегли с лихорадкой Нила сразу после объявления победительницы. Тина пробегает глазами по статьям, покупает одну, с большой фотографией конкурсанток на сцене, и идет домой знакомым маршрутом, все еще пытаясь разобраться в себе. Рим живет привычной жизнью. Тина смотрит на людей, которые, возможно, переживут их всех, на стены Вечного города, который больше их не любит, и понимает, что отчаянно завидует. Она сидит на бортике фонтана, щурится от солнца и, как никогда остро, ощущает, что жива. Жизнь в ней и вокруг, всюду: в смехе детей играющих в салки, в песне бакалейщика, в шуме города, в журчании воды, в запахе свежего хлеба и мандарин. Тина почти бежит в отель, и стоит ей зайти в номер, она по глазам Диты понимает, что та все уже знает. И она не так глупа, как думает Ирина, но куда спокойней, чем предполагала Тина. Их обеих гложет голод по прикосновениям, объятиям и поцелуям, они не отрываются друг от друга два дня, заказывая еду в номер, не поднимая трубку телефона и игнорируя весь внешний мир – так, словно если они закроются в этом маленьком номере отеля, то смерть пройдет мимо, забудет о них.

А потом поздно ночью, когда Дита спит, Тина сидит на балконе и вглядывается в город. Тихий, темный, пугающе громадный лабиринт. "И смерть рядом, - думает Тина, - тут же, где и жизнь, на расстоянии вытянутой руки". Она не может избавиться от мысли, что однажды они просто заплутают в этом огромном лабиринте улочек, потеряются навсегда, и Рим, словно Цербер, разинет пасть, чтобы проглотить их махом. Ей и в голову не приходит уехать из Рима, даже мысли не закрадывается. Теперь она понимает смысл фразы о том, что любить по-настоящему можно только тот город, в котором готов умереть.

Когда она поняла, что хочет всегда быть с Дитой? Слишком давно, еще когда они все жили на Олимпе и были богами, которым подвластно все. Когда Тина была еще уверена, что у них куча времени.

Рим, как верный пес, хранит их историю: историю встреч, долгих расставаний, громких ссор, пылких признаний, страстных ночей. Сотни раз они, распаленные алкоголем, страстью и опьяненные близостью, ныряли с моста Кавур в ледяную воду Тибра в новогоднюю ночь, ели засушенный виноград, выбрасывали из окон съемной квартирки в Неаполе вещи друг друга. Дита не переносит Ипру из-за Кошачьего парада, хоть это и дела минувших лет, Тина - Милан за вычурность. Дита уходит в булочную и пропадает на год или два, а потом, как ни в чем не бывало, возвращается за своими туфлями и остается на всю ночь – долгую, жаркую ночь. Их принимают в объятия темные улицы Тосканы; безумные поцелуи на каждом углу, когда оторваться друг от друга подобно пытке, а у каждого ресторанчика веселая компания, к которой так легко присоединиться, имея с собой парочку бутылок хорошего вина – и вот ты уже свой и знаешь имя каждого. Их маяком был Народный Дворец в Сиене, их оазисом – фонтан Радости, где они плескались в жару. Тысячи маяков, тысячи оазисов по всей стране, тысячи возможностей встретиться и столько же – пройти мимо в толпе, не заметив. И Тина ищет Диту, скитается по городам Италии, мечтая встретиться с ней взглядом в толпе или выхватить знакомый силуэт, отыскать по запаху. Они – как черный и белый мрамор на фасадах Собора Успения Богоматери. Они как темные каналы Венеции и арки мостов над ними. Неразлучны.

Вся Италия - как смесь противоположностей: крутые ступени и огромные плато площадей, жаркие ночи в свете сотен фонарей и ветреные тусклые рассветы, томные песни о любви под аккомпанемент гитары и чинные органные концерты, льющиеся из-за дверей церкви, маленькие монастырские дворики и огромные парадные залы дворцов, обжигающие камни площадей и прохладные простыни на постели.

Богиня любви и богиня-девственница. Богиня, соблазнившая девственницу, и богиня, удержавшая самую ветреную из всех, кто когда-либо рождался в этом мире.

__________

- Это возродило их брак, - говорит Дита.

- Это погубило человека и позволило уже несостоятельным отношения протянуть еще максимум полгода или год, - говорит Ирина.

- Ты ничего не понимаешь в любви, - дуется Дита, - твоя стезя – неверные мужья и ревность.

- Они все мертвы, - чеканит Тина, - но, в конечном счете, конкурсантка Диты все-таки победила.

Ирина поджимает губы, сидя на самом краешке кресла, и делает запись в своем листе. Тина, покачивая ногой, прикрывается газетой – в итоговых подсчетах она не принимает участия, это тщеславие Ирины не дает ей простить Дите и балла. И еще никогда раньше Тине не казались эти споры настолько мелкими и незначительными. Ей плевать на эти игры, для нее они не более, чем причина удержать Диту рядом как можно дольше, оттянуть миг расставания. А они спорят все с тем же жаром и пылом, так, словно у них еще вечность для этого. Тина сглатывает ком в горле: видимо, отец так и не сказал Ирине.

- Это тебе все равно – женщины, мужчины, лишь бы любили тебя и падали в ноги при одном твоем появлении.

- Это тебе нужен мой пояс, чтобы казаться неотразимой!

Тина закатывает глаза: этот скандал она переживала не одну сотню раз.

- Хватит. Ты же не будешь спорить с тем, что Дита победила?

- Нет, - вдруг очень спокойно говорит Ирина и поднимается, - мне пора, у меня еще столько дел.

И это звучит так по-человечески, в сущности, мелочно, что Тина понимает: и она знает, и она торопится.

- И кстати, меня по-прежнему тошнит от вашей сладкой парочки, - напоследок роняет Ирина и тихо прикрывает за собой дверь.

Дита усаживается за туалетный столик и начинает прихорашиваться, разглядывая себя в зеркало.

- Ты не боишься? – Голос Тины звучит обыденно, словно речь о чашке чая, но Дита куда сметливей, чем кажется на первый взгляд. Вопрос отдает горечью, как цветущая полынь.

- Нет, я уже бессмертна. - Тина скептически поднимает брови, и Дита, заметив это, оборачивается к ней. - Этот город мой, я повсюду: в статуях, портретах, легендах и книгах, в духе этого города, понимаешь? Города моды и красоты, нестареющего, вечно-молодого Рима. Я – это Рим.

И Тина понимает, может понять, но не принять. Она рада за Диту, но четко ощущает, что ей этого мало. Она хочет все удержать. Хочет удержать Диту, ее молодость и улыбку. Их любовь, как единственное, что так и не изменилось за века. Как последнее, в чем уверена Тина.

-"Чтобы стать вечным, нужно сначала умереть", вот как говорят люди, - со смехом Дита отворачивается к зеркалу.

Тело Диты – как карта Италии для Тины, и у нее есть вся ночь для увлекательного путешествия. Памятный тур только для двоих.

Успеть, сохранить, удержать.

Она целует плечо Диты на рассвете; оно соленое, как Венеция.

Утром она читает о разорившей компании Сида. Лишиться почти всех кораблей за неделю – не нонсенс ли? Все пошли ко дну ни с того ни с сего.

Тина уже не боится неизвестности, не боится смерти. И если они умрут, все же умрут, их верный пес - Рим - сохранит их историю, их следы на горячих ступенях, их смех и поцелуи. За ними не явится Гермес; просто однажды они, взявшись за руки, все так же влюбленные, уйдут в благоухающую ночь, в огни Рима, сольются с его камнями и останутся тягучей песней о любви, слетающей с уст уличного певца на углу площади Святого Петра.

За текст можно голосовать, правила.

@темы: ориджинал, фемслэшный фикатон