Фемслэш по ГП "Оборвалось..."

[femslash]

Название: Оборвалось...
Автор:  Позабытый Сон
Бета: Нана Рэ
Фандом: Гарри Поттер
Пейринг: Панси Паркинсон/Гермиона Грейнджер
Рон Уизли
Луна Лавгуд
Рейтинг:PG-13
Жанр:POV/Femslash/Drama
Размер:Мини
Статус:Закончен
Саммари:Мне не нужна была ее дружба или просто общение. Мне не нужно было абсолютно ничего. Я просто приходила в эту библиотеку почти каждый день и все...
Прим. автора: Я буду бесконечно рада, если кому-нибудь понравится этот фанфик

Читать дальше...

Я всегда любила свой факультет. Слизерин. Звучит красиво. Когда меня спрашивали, куда меня направила Распределяющая Шляпа на первом курсе, то я с чувством глубокой гордости отвечала: "Слизерин". Самый благородный, значимый и лучший факультет во всем Хогвартсе. Интересные однокурсники, любимые факультативы, родные подземелья. Все было просто идеально. Так я думала. До войны. На старших курсах, я узнала, что мои мама и папа-Упивающиеся. Когда я понимала, что родители других моих однокурсников тоже на службе у Волдеморта, то даже не удивлялась. Это было в порядке вещей. Я даже считала, это почти нормальным. До того момента, как узнала истину и о своей семье. Я не могла поверить, что это правда, что и я теперь на «этой» стороне. И пока я пребывала в некоем оглушении, меня призвали на поклон. А после - проклятая метка. Мне казалось, что я сойду с ума. Я не хотела этого. Не поддерживаю я идеологию этого... Человека? Если я не буду слушаться Их, то меня убьют. Это точно. Днем я вела себя как послушная овца. А по ночам сжимала зубы до скрежета. Иногда даже ревела. В подушку. Чтобы никто не услышал. Иногда в туалете и в библиотеке. Там никого практически не наблюдалось на шестом курсе. Можно было спокойно почитать и поплакать. В душе.
Она. Эта Грейнджер тоже часто там бывала. Она никого кроме себя не замечала. Только учебники. Могла часами сидеть, даже не сдвинувшись. Чихала, когда открывала какой-нибудь старый фолиант, который за последние лет сто никто не открывал. Хмурила брови, чуть поджимала губы. Иногда прищуривалась. Но я вовсе не наблюдала за ней. Просто так получалось, что я замечала эти детали, когда сама отрывалась от книги, чтобы глаза отдохнули. На самом деле, я вру. Я наблюдала за ней. И приходила в библиотеку из-за нее. Но разговаривать с ней я не хотела. Потому что до этого наше общение сводилось исключительно к взаимным оскорблениям. В лучшем случае к подколкам или унижающим взглядам. Однажды я даже назвала ее грязнокровкой. Оказало на меня влияние стадное чувство. Я на самом деле так не думала, но амебный характер взял верх надо мной и моими действиями. Так что отношения сложились не очень хорошие, мягко говоря. А еще и этот случай на пятом курсе…
Мне не нужна была ее дружба или просто общение. Мне не нужно было абсолютно ничего. Я просто приходила в эту библиотеку почти каждый день и все. Приходила в надежде просто почитать в одном помещении с этим человеком. Копаться в себе сил совершенно не было. И о причинах такой тяги к этим библиотечным посиделкам знать попросту не хотелось. А проклятая метка жутко жгла и болела. Головокружение и головная боль от этого только усиливались.
Однажды я упала в обморок. Прямо там. В библиотеке. Наверное, это из-за метки. Она высасывала из меня все силы. А может все потому что я не ела почти ничего. Только пила. Вино.
Когда я открыла глаза, то увидела ее лицо. Оно было близко и пара красивых карих глаз, в которых читалось беспокойство, смотрели на меня. Захотелось исчезнуть оттуда немедленно. Она спросила меня, все ли нормально и чем она может мне помочь. Я быстро выпалила, что все отлично, и я сама со всем справлюсь. Она скривила губы и со взглядом обеспокоенной мамочки вытащила из своей сумки какое-то зелье, которое попросила меня выпить. Она сказала, что мне непременно станет лучше. И стало. Намного лучше.
С тех пор мы стали иногда разговаривать. Об уроках, заклятиях, преподавателях. Потом выяснилось, что нам нравятся одни направления в искусстве, писатели, художники. Мы стали вместе сидеть в библиотеке. Иногда разговаривали на перерывах между занятиями. Может даже стали подругами, если можно так выразиться. Я все больше и больше привыкала к ней. И даже не заметила, как она стала значить для меня непозволительно много. Было немного обидно, когда на сдвоенных уроках она практически не обращала на меня внимания и сидела со своими… уизле-поттерами. Зато в библиотеке наши разговоры просто невозможно было остановить. Она никогда не говорила о своих друзьях, а я о
своих. Не говорили о Гриффиндоре и Слизерине. О Дамболдоре и Воландеморте.
Она всегда уходила первая. Это было самым горьким моментом за день. Потому что после этого последует адская боль по всей меченой руке. И в голове. Слезы и чувство безысходности с долей страха. Страха от того, что в любой момент могут вызвать и вручить задание, невыполнение которого влечет смерть. Твою или близких. У Волдеморта всегда именно такой порядок привлечения к ответственности.
Зато утром, за завтраком я ловила ее взгляды. Она подносила пустую ложку к губам и подмигивала мне. Тем самым показывая мне, что я должна есть. Я даже смеялась. Через стол я улыбалась ей. А еще в библиотеку она приносила имбирные пряники и булочки с корицей. Она ужасно любила сладкое и меня хотела к нему приучить. А я была только рада, когда она отламывала кусочек и подносила его к моим губам. Было время, когда мы гуляли по пустому квиддичному полю или неподалеку от озера. Тогда я впервые взяла ее за руку. Чисто случайно. Ее рука была холодной, но очень нежной. После этого мы иногда гуляли, держась за руки. Она касалась пальцами моей руки, а я чуть сжимала их, чтобы согреть ее. Или себя.
Когда она замечала своих друзей, то тут же отрывала руку и, наспех попрощавшись, бежала к ним. Так больно было от этого. Хотя действовало это вполне отрезвляюще. Потому что слишком счастливым мне казались моменты, проведенные наедине с ней.
Были ли мы с ней настоящими подругами? Ведь она никогда не знакомила меня со своим Поттером или Уизли. Официально. Дружба была наша какой-то тайной что ли. Странной.
На самом деле, мне без разницы, какая она была, эта наша дружба. И что она вообще из себя представляла. Важно лишь то, что она была.
Был момент, когда она расплакалась в библиотеке. Я так была обеспокоена. Она не говорила в чем дело. Потом она посмотрела на меня полными слез глазами. Почему-то мое сердце стало биться быстрее… Она сказала, что парень, которого она любит с детства начал встречаться с другой.
Мой мир рухнул.
Я не могла понять, почему мне так плохо. В чем причина.
Я стала ее успокаивать. Обнимала ее, гладила по волосам, вытирала ее слезы. Потом давала какие-то глупые советы.
Мне было так больно.
Почему прошло так немного времени с тех пор, как мы… Стали дружить, но я так переживаю за нее. Или из-за нее. Эта дружба появилась практически на пустом месте. И аномально быстро развивалась…
А она, моя гриффиндорка, только и могла, что повторять в приступах слезной истерики:
«Панси, Панси, Панси… Я так его люблю. Почему он так со мной?»
Сердце мое кровоточило. Голова кружилась, а еще хотелось, чтобы она перестала плакать.
«Тише, милая, ты самая лучшая, поверь. Самая хорошая»
А она еще больше раздается рыданиями. Для нее это совсем не свойственно. Как же, должно быть, она любит Его.
А меня?
Любит ли она меня? Ведь вся наша дружба была неспроста. Я думаю, что мы родственные души. Глупо это говорить, но я правда это чувствовала.
Я обняла ее и прижала к себе. Кажется, я сама плакала.
«Шшш, дорогая, он обязательно тебя заметит, и я уверена, что он любит именно тебя на самом деле. Ведь ты такая... Такая… Лучшая».
Что за бред я несла? Непонятно. Но со временем слезы перестали литься из ее глаз.
Я всегда не очень любила всех этих поттеров и уизелов, но теперь мне казалось, что я могу разорвать на части одного из них. Кто бы ни был ее возлюбленным. Наверняка это мальчик-который-не-сдох. Хотелось вырвать его позвоночник или лучше зарыть в землю и обсыпать червями, а может банально прибегнуть к помощи авады кедавры. Выжил, как волшебник и будь добр умри так же… Хотя может, это и Уизли. Хотя вряд ли… А может и кто другой. Откуда я вообще могу знать это? Одно лишь важно. Это не я. Не я.
А причем тут, собственно я?
ДА ПРИТОМ, ЧТО ЭТО ИМЕННО МЕНЯ ОНА ДОЛЖНА ЛЮБИТЬ !
Потому что. Потому. Что. Потому что я люблю ее.
Люблю.
«Я люблю тебя, Гермиона»
Вдруг показалось, что воздух замер и время остановилось. Поэтому невозможно было втянуть в себя пару глотков силы для
жизни.
«А я люблю тебя, Панси. Будь со мной всегда»
О, Мерлин Всемогущий! Наконец она видит во мне настоящую подругу. Я все переживала, считает ли она меня близкой подругой… Да вот только поздно. Мне уже этого недостаточно!
Внутри меня готов разверзнуться вулкан, но я почему-то держу себя в руках. Стараюсь держать себя в руках. Ведь я очень ценю ее.
«Буду…»
И в моих словах нет лжи. Ведь я действительно хочу всегда быть с ней. Если меня не убьют, конечно.
Несколько дней прошло с того вечера, а я не могла прийти в себя. В голове был полный кавардак. Почему-то я избегала ее…
Я любила ходить по тем местам, где мы обычно гуляли с Гермионой. Вспоминать наши разговоры, ее застенчивую улыбку и холодные руки.
Было очень холодно. Даже зубы стучали от холода. Конечно же одной очень холодно…
Неподалеку, у пруда стояли двое.
«Я люблю тебя»
«Ч-что? А я думала...»
«Глупая, как ты только могла так подумать. Только тебя я… Всегда любил»
С этими словами он обнял девушку и поцеловал ее.
Конечно же, это был этот Рон Уизли и она.
Что-то во мне оборвалось…
Я медленно осела у того дерева, за которым пряталась.
В тот момент во мне что-то умерло.
…На собрании старост я не сводила с него глаз и в конце, когда все разошлись, я попросила его задержаться ненадолго. Он возмущался и плевался грязными ругательствами.
«Вот, прочти это»
Я протянула ему толстую тетрадь.
«Что э…»
«Змея»
Портключ был активирован.
«Какая еще змея»
Но был он далеко не в комнате собрания старост. Это были сырые подземелья.
«Добро пожаловать ко мне домой. Точнее в подземелья моего дома. Здесь твоя магия не действует. Можешь даже не стараться. Инкарцеро!».
И вот Уизли уже связан.
Он думал, что я выполняю задание. И что Малфой сейчас так же держит у себя в подземельях Гарри, а Забини-Гермиону.
Он со всех своих сил пытался вырваться и бросал в мою сторону обжигающие взгляды и слова.
В ответ я только хохотала. И говорила ему, что у него завышенная самооценка.
«Сектусем… Хотя лучше без палочки, я думаю».
Я подняла с пола небольшой чемоданчик и открыла его. Разнообразные ножички, иглы, щипцы, лезвия, и прочие прелести были аккуратно разложены и блестели в свете факела.
Он называл меня больной и уверял, что его уже ищут и что мне не конец.
Я просила его не беспокоиться об этом и наслаждаться теми развлечениями, которые я ему предлагаю.
Сначала я небрежно, лезвием отсекла его рыжие патлы. Кое-где остались островки волос, а где-то сочилась кровь. Просто прекрасно.
Я пнула его в живот, чтобы меньше ерзал. Потом еще раз. И еще. Но он не издавал ни звука. Мне это не понравилось. Поэтому мой следующий пинок оказался ниже живота.
Затем в ход пошли ножи, исполосовавшие всю его грудь, иглы, загнанные под его ногти. Когда я проткнула его руку самой большой иглой, он закричал от боли. Давно пора. У другой его руки я переломала пальцы.
Самым приятным было плеснуть ему в лицо кислоту. Он орал, как ненормальный, а я, стоя в луже его крови, как ненормальная смеялась. Идеально.
К тому времени, когда на теле рыжего нищеброда живого места не осталось, я сказала ему, что готова его бросить в жерло вулкана или лучше в космос прямо так, в таком состоянии. Но не стану делать это, потому что гуманный человек.
«И запомни: она только моя».
Но Уизли уже не слышал…

* * *
Осенние глаза, любимые глаза я снова их вижу.
«Наконец ты очнулась, Панси. Слава Мерлину, ты очнулась»
Гермиона объяснила мне, что я потеряла сознание прямо на улице. И пробыла там очень долгое время. Она сказала мне, что мое сердце почти перестало биться. Но меня отпоили зельями и спасли самыми сильными заклятиями. В больничном крыле я валяюсь уже трое суток. А еще я узнала, что нашла меня Лавгуд.
Чуть подальше сидел Уизли и смотрел на меня. С беспокойством смотрел. А еще там был Поттер.
А где же Драко, Тео, Блейз?
Пока я валялась без сознания, Гермиона узнала о проклятой метке. Она просила меня встать на Их сторону. Присоединиться к Гарри Поттеру.
Родители жуткие фанатики и верные слуги своего господина, поэтому я даже не стала пытаться сказать им
что я, что я… Переметнулась к Поттеру. Как крыса. Змея.
Меня будто ломало. По частям, но основательно. А еще мои любимые слизеринцы ломали мне руки, нос и ребра. Периодически. Подземелья стали для меня преисподней. Мои друзья - моими мучителями и врагами. Да, Слизерин. Звучит красиво. Неужели до этого, я жила в камере пыток и даже не подозревала об этом?
Иллюзия утопии полностью растворилась в небытии. Было очень сложно, но я выживала, как могла. Тем более, я была уже не одна.
И я сделала правильный выбор. Ведь в конечном итоге именно так называемая светлая сторона победила в этой войне.
Много воды утекло на самом деле с тех пор. Но ничего не забыто. Ужасы войны по сей день приходит ко мне во снах.
Мама отсиживает свой срок в Азкабане. Отец застрелился, когда остальные Упивающиеся капитулировали. Все наше фамильное имущество пошло на восстановление Хогвартса. А денег и так практически не было –родители были по уши в долгах. Уповали только на щедрое вознаграждение со стороны Волдеморта. Так что боролись они и не только за Идею.
Но у меня все хорошо. Я подрабатываю в аптеке на Косом переулке, а также продолжаю обучение на колдомедика. Только возвращаться домой страшно: многие Учивающиеся скрылись и периодически совершаются нападения на предателей…
Благо господа авроры не дремлют. Кстати, вся знаменитая троица учатся на авроров. Уже доучиваются. Гермиона помолвлена с Роном, а Гарри… Я не знаю, что у него с личной жизнью. Мои сокурсники-слизеринцы трудятся на благо магического общества. Занимаются полезными делами. Все идет своим чередом.
Однажды ко мне в аптеку зашла необычная девушка с длинными белокурыми волосами и спросила меня, нет ли чего-нибудь от мозгошмыгов.
Это конечно же была Полумна Лавгуд.
Больше всего мне нравилось то, каким серьёзным тоном она говорила о странных вещах. Я улыбнулась ей.
«Конечно, против утренних, полуденных или вечерних мозгошмыгов желаете?»
Она вернула мне улыбку.
«Все сразу можно? Только я буду каждый день приходить за лекарством, потому что если я куплю на все дни сразу, то у меня их утащат»
Я рассмеялась. Кто, интересно?
Но на самом деле, я так неожиданно рада была видеть ее снова. Именно она спасала меня тогда. И я это отлично помню.
Луна приходила ко мне каждый день. И я стала замечать за собой, что жду ее.
«У меня завтра выходной… Может сходим в Хогвартс,? Может даже посмотрим квиддич. Погуляем по Запретному лесу».
Ее чудесные серо-голубые глаза загорелись в ответ на мои слова. Я так счастлива была. Я знала и без слов, что она согласна.
Я одела самую красивую одежду, которая только у меня была. И которую я могла позволить себе на скромную зарплату. Красиво убрала волосы, накрасила ногти и нанесла на запястья свой любимый парфюм. Едва ли не единственная вещь, которую не конфисковали. Радостная и вдохновленная, я пошла на место нашей встречи.
Я шла через улицы и переулки, не замечая ничего вокруг. У меня будто выросли крылья, а улыбка, казалось, приросла к губам. Наверное, я влюби…
Вдруг я почувствовала резкий, очень резкий толчок в животе, удар. В глазах потемнело. На секунду стало нечем дышать. Голова сильно закружилась. Что-то с животом… Что это? Рука потянулась к животу. И я ощутила что-то теплое и вязкое. Это была моя кровь. Она сгустками выливалась из меня огромными "каплищами", одна за другой.
Что?
Потом пришла невыносимая, адская ни с чем раннее не сравнимая боль. Падение. Воздуха не хватает. Вместо него появляется понимание того, что это – конец. В голове играет оркестр, слышатся голоса хора. Это «Реквием» Моцрта. Никогда не думала, что перед… Концом услышу именно это. Умереть от магловского пистолета под аккомпанемент магловского композитора – достойная смерть волшебнику. Хоть и гениального магловского композитора. Гермиона любила его…
«Я люблю тебя, Гермиона»
«А я люблю тебя, Панси. Будь со мной всегда»
«Буду…»
И в моих словах нет лжи. Ведь я действительно хочу всегда быть с ней. Если меня не убьют, конечно.